Записки умирающей души

                Записки умирающей души.



Телефон зазвонил громко и как всегда не вовремя.Звонок. Другой. Еще. Еще. И еще, и еще. И еще! Да кто ж это звонит то так! Не хочется открывать глаза и опять входить сюда. В голове тысячи молоточков стучат по каждой извилине. Бум-бум-бум.Что то похожее было уже раз. Когда на Пасху я поднялся с товарищем на колокольню нашей городской церкви. Стоял там и слушал звон колоколов и испытывал двоякое чувство- уйти от этого шума и еще послушать переливы звука.  Трели колокольчиков завораживали и чем то манили постоять еще. Я и стоял ,пока рядом со мною  монашек не шарахнул в огромный колокол. Можно сказать в  " местный Царь-колокол". Я думал, купол обвалился. Все завибрировало во мне в унисон с этим чудовищем. Не помню даже, как  оказался внизу. Только что был на верху и вот уже стою у входа в храм и трясу головой.
 Но там можно было хоть уйти, а здесь даже шевелиться не хочется, не то что начинать осмысленную деятельность. Жуткое похмелье.
А он все звонит и звонит.
Со скрипом поднимаются веки. Все как в замедленном кино. Медленно тянется рука,  ладонь ложится на трубу и начинает расползаться по ней, образуя захват. Трубка с мягким чавканьем поднимается и переносится к уху.
   Да-а-а!
Все. Реальность опять победила. Я в игре.
  - Слушаю.
  -Стас! Стас! Ты что, спишь? Ну ты даешь. Все утро тебя разыскиваю.
  -Чего меня разыскивать, я дома все утро.
  - Ладно, если спал, извини. У меня новость. Я твою рукопись отдал в журнал  "Оазис пустыни". Обещали посмотреть и дать свою рецензию. У них там что то вроде хобби. Помогают начинающим пробивать свои таланты в массы.
    -И сколько это их хобби стоит? - спрашиваю, не испытывая ни малейшего интереса к разговору.
    -Не ссы, все без денег. Ну почитают, посоветуют. А вдруг напечатают, а? Даже если и нет, то хоть это можно будет назвать началом. А?
    -Ладно, ладно. Понял ,спасибо.
    - Спасибо много. Бутылка в самый раз будет.
    -Дак ты что, новости не слышал?
    - Не-е-т - трубка замирает.
    - Я пить то бросил. Да-а-а.
    - Ха-ха. Ладно, бывай. Забегу скоро.
 Я кладу трубку и замираю, пытаясь поймать хоть капельку того блаженства, что испытывал в детстве, просыпаясь раньше всех в воскресенье и лежа в теплой постели, строя планы на день. А за этим днем маячила долгая и интересная жизнь:       
                Я тоже был спокойным и беспечным...Да, правильно- был."Оазис пустыни", как будто оазисы бывают еще где то. В морях , например.
Ох и дал я вчера. Сколько раз уже говорил себе, не пить в этой стране так. Не дома. Ужас. Сейчас помру.
Медленно встаю и подхожу к окну, в надежде увидеть мокрые березы и тучи на небе. Ведь читал же, что если сильно захотеть чего то, то мысль достигнет такой силы, что  примет форму и изменит реальность. Что то про веру с горчичное зерно и про движение горы...
Но то ли не правильно понял, то ли не очень хочу сегодня, а только  вижу внизу лишь солнце и негров. Вернее эфиопов. Этим то тут как дома. Все так же , как и в их Эфиопии. Они даже и не заметили, что оказались в другой стране. А я вот заметил. И продолжаю замечать. Каждый день.
Да. День новый- мысли те же. Да еще и усугублены похмельем. Эх, пива бы. Жара.
 Ах ты черт! Вроде бы вчерась я что то ставил в холодильник по возвращению.
Молясь всем богам, двигаюсь на кухню. Открываю холодильник. Есть! Стоит родная. Мое почти любимое."TUBORG". Холодненькое. Все таки есть что то в этой теории про мыслеобраз.
Открываю и делаю огромный глоток прямо из горла. Уф! Потекла-а-а! Реальность становится не так враждебна. Мысли начинают потихоньку выстраиваться в логический ряд. Что же делать дальше? Не в смысле дальнейшей жизни, а в смысле- где взять еще пива? Из дому то выходить не хочется, а сил на мыслеобразование ящика пива у меня нет. Похмелье. Не придумав ничего нового, начинаю действовать старым дедовским способом- произвожу досмотр
карманов, на предмет обнаружения некоторой суммы денег. То там , то здесь финансы отыскиваются и после небольшого подсчета обнаруживаю, что у меня есть возможность купить 10 бутылок пива, пачку сигарет, и если кто то из продавцов ошибется в мою сторону, то и маленькую воблочку. А если нет, то пиво пойдет и без рыбы. Ни одной бутылкой я не поступлюсь. Только много ведь мне будет 10 бутылок. Нужен напарник. А кого позвать? Все на работе. Немного подумав, решаю взять сначала пива, а потом уже решить окончательно, с кем связать свою судьбу на сегодня.
 Выйдя из дома, я медленно двигаюсь к суперу. Раскаленный воздух сразу же прижимает к земле и тут же  наваливаются депрессивные мысли по поводу несносности бытия. В чем смысл таких страданий? И почему Он им место не дал , где нибудь в Европе. В мягком климате и в развитой демократии. Хотя тут же пришла мысль, что если они были бы в Европе, то  ни о какой демократии не было бы и речи. Хотя климат был бы все таки мягче.
Я двигаюсь по раскаленной земле среди домов - барханов, как один из евреев Моисея, отставший в пустыне от всего остального стада, идущего вперед в Землю Обетованную, и порой теряющего надежду дойти. А я не теряю, поскольку точно знаю куда иду и зачем.
 Супер встречает божественной прохладой. После пекла на улице кажется, что попал в Антарктиду. Холодно.
 Беру 10 бутылок, сигареты и оплачиваю в кассе. Все. Теперь только бы добраться до дома, и на сегодня я для мира умер. Я уже решил по дороге, что попью пивка в одиночку. Посмотрю телек. С ним и поболтаю, коли станет скучно.

Поздний вечер. Я засыпаю в пьяном угаре опившись пива и всего, что было в доме. В голову вдруг приходит: "Надо бы в Ерушалаим...".
                ***
Не нужное серое утро застает врасплох.  Я с трудом открываю глаза. Господи, опять.
 Пытаюсь рывком вскочить с постели и доказать себе, что все не так уж и плохо. Но тут же безнадежно машу рукой и медленно ползу на кухню. Я в развалинах.
Открываю холодильник. Слава Богу, пива нет.Рассола тоже.Пью воду и припоминаю, чем вчера закончилось.
Как будто может быть что то новенькое. Ха-ха.
 Выпили четыре или даже пять бутылок. Ездили на такси в Тель-Авив.Ходили по махонам . Блевали. Опять зря отдал деньги. Рожденный пить, теряет способность размножаться. Истина. Ах да, я опять собирался в Ерушалаим. Что со мною? Как напьюсь, так тянет туда. Хранитель что ли мой проснулся?
Пытался вчера все спросит у Гришки про рукопись, но он подлец все подливал и переводил разговор. В конце концов я и забыл.
 Стою под душем и пытаюсь сосредоточится на предстоящем дне. Не писал уже, черт знает сколько. Нет в голове ничего. Как будто уже все, что мог сказал, выдал, написал. Скука какая то. Даже эти вечера, как вчера- надоели. Все известно, изведано. А может и вправду  съездить. Хоть и не знаю, где там храмы, но это же центр христианства. Найду.
 От этих мыслей становится теплее на душе. Как то по иному воспринимается реальность. Что то типа- ладно, это сейчас плохо. Но есть выход. Только захоти и все закончится. Только протяни руку.
 Вытираясь, смотрю на себя в зеркало. Да-а, надо, надо что то делать. Жить в пустоте я уже не могу. Поеду- съезжу, раз так тянет. Самому не понятно, но почему- то так приятно думать об этом.
 Выхожу из душа, подхожу к книжной полке и снимаю "Библию".  Пыльная. Давно не трогал. Открываю наугад. Читаю:
                "Ибо не понимаю, что делаю;
                потому что не то делаю, что
                хочу, а что ненавижу, то делаю".
Мистика. Прям то, что нужно открыл. Про себя. Читаю дальше. Потом откидываюсь и начинаю поскуливать. Что же это я? Все чего то ищу, страдаю. А вот же оно. Все что надо . Все объяснено и расталкованно. Нужно только посидеть, почитать и подумать.
 Надо ехать, решаю я и снова углубляюсь в чтение.

                ***
«Не судите, да не судимы будете».
Слова, слова.
Коты твари, затрахали. Воют, как будто  март. Хотя тут все время , весна.
Выглядываю в окно и вижу стаю кошек и какую то несуразную массу. Кыс-кыс-кыс. Масса поднимает голову и шевелит лапами. Ага.Кошка.А эти все- нуждающиеся мужчины. Давай ребята, не робей!
 По интонациям чувствуется- ребята не дают себя в обиду и бьются за плоть серьезно.
Я слышу и не сплю.
 Хорошо им. У них цель есть. В виде этой помойной кошки. Инстинкт заставляет их биться за её благосклонность до крови, до смерти. Победитель получит приз в виде зоосекса под мусорным баком. Кайф. Насладятся и расползутся. До следующих боёв. Интересно, а что чувствует побежденный? Побитый и наблюдающий за получающим награду победителем. Строит планы мести или просто зализывает раны и равнодушен к происходящему? Или идет искать другую самку, в надежде на более благоприятный исход? Или просто, без всяких надежд наоравшись во тьме, заваливается спать? А впрочем, какая разница. Ревели бы потише, и мне бы не лезла в голову всякая ерунда.
А может, это они поют?
Тьфу ты, напасть.               

                ***
Ночная тьма укутала улицы бархатным одеялом. Деревья не шевелятся. Ни ветерка. Все спит. Даже фонари опустили свои головы и приглушили свет. Светить то некому. Кому светить то? Мне? Одинокому путнику по ночному городу, бредущему без цели . То ли домой, то ли просто прогуливающемуся. Дома, днем такие стройные и подтянутые, сейчас расслабились во сне, осели. Темные глаза-окна не глядят мне во след. Изредка только моргнет какое то окно, и тут же погаснет. Не интересно им, кто тут ходит по ночам. Насмотрелись за день, наглазелись.
 А я и рад тому. Представляется, что я один на всей планете. Нет никого. Ушли все. Куда то, куда идти мне незачем, да и не интересно. А я остался. И брожу сейчас по темным улицам, меж чужих домов. Смотрю на звездное небо и наслаждаюсь. Тишиной. Кажется, что все в мире прекрасно. Нет ни страха, ни боли, ни ненависти, ни зависти.  Как в первые дни. А есть только ночная тишина и надежда.Надежда, что все это не зря и конца нет.
Город мой , город. Живу я в тебе и не люблю. Ты уж извини. А люблю я другой. Далекий. Заснеженный.
 И люблю я бродить по тебе по ночам потому, что иногда в темноте легче себя убедить, что иду я по нему. Иллюзия проста ночью. И узнаю я в твоих домах, его дома. И в запахе твоем, я ловлю ночной запах его улиц. И звездное небо твое становится похожим на его небо. Хотя если честно, то я уже не помню расположение созвездий. Но какая разница. Это ведь игра. Ты принимаешь её, или молчаливо соглашаешься, так как не умеешь возражать. Наверное обижаешься. А с утра начинаешь мстить мне за этот бред улицами , залитыми ярким солнцем и шумом разноцветной чужой толпы, говорящем на другом языке. Я понимаю тебя и прошу прощения. Не обижайся на меня. Вон их у тебя сколько. Твоих родных жителей. Любящих тебя и скучающих по тебе. Что тебе до ночных прогулок одинокого бродяги, который не нашел ничего лучшего, как лепить из твоих улиц иллюзию и шляться по ней ночами. Будь спокоен, я безобиден и не зол. Давай дружить. Ты будешь выпускать меня по ночам из своих объятий, а я за это буду поминать тебя всегда только добрым словом. Или напишу про тебя рассказ. Когда ни будь. Напишу.
 А хочешь, я по ночам буду писать тебе записки? Буду расклеивать на столбах листочки бумаги, в которых будет написано какой ты хороший и красивый, чистый и опрятный. Люди по утрам спеша на работу, будут останавливаться и читать их. Сперва недоуменно, потом с улыбками. Потом будут обсуждать это на работе и дома. Делиться впечатлениями и радоваться. А так как во всех записках будут разные признания, то их начнут передавать . Сначала устно, потом письменно. В газетах. Найдутся и такие, которые будут коллекционировать их. Для слепых их будут читать добрые люди. В школах учителя будут проводить внеклассные чтения. Сюда приедут журналисты и будут брать интервью у твоих  жителей, а потом транслировать их на весь мир. Все станут добрее и о тебе узнает вся планета .  Хочешь?
  И всего то мне надо взамен - тишина твоих улиц...

                ***
Утром, в 4 часа, я выключил свет, повернул ключ в замке и уехал в Столицу Мира.

Древний город принимает меня прохладой, которой давно уже не ощущал я в этой стране. Не холодом, не морозом, а именно -прохладой.
 Улица Яффо. Незнакомая улица в незнакомом городе, в который стремился всю жизнь.
 Тяжело понять себя- зачем я сюда приехал. Центр трех религий, одна из которых моя. Но и две другие -не чужие. Как совместить в себе их, как объединить и понять смысл Его путей. И как найти своё место на них?
Приехал я сюда в надежде убежать от пяных загулов и пустоты в сердце. От поисков бестолковых и понимая, что так и может пройти жизнь и я стану одним из миллиардов людей сгубивших себя в борьбе с самим собой, в бесплодном бунтарстве против чего то , что постичь с нахрапа не получается.
 Проводник нужен. Проводник.
 Я иду и смотрю. Арабы, евреи. Черные шляпы и белые рубашки. Шум базара и загадочная тишина. Прошлое и настоящее. Все здесь. Слилось, скрутилось в дикую пружину. Развернётся и всем мало не покажется. Вечный город.  ИЕРУСАЛИМ.
 Вот он. Громада храма возвышается надо мной, как неприступная крепость, в которую я должен войти. Которая зовет и манит меня этим своим величием. Незыблемостью. Я просящий. Пока еще, просящий.
 На дверях висит бумажка, в которой сообщается, что храм на ремонте и богослужения проходят в помещении Русской духовной миссии. И тут же план, как туда попасть.
Изучив его, я двигаюсь в указанную сторону. Обхожу стоящее рядом здание суда и попадаю на тихую улочку. Длинный решетчатый забор и я подхожу к воротам миссии.
Все закрыто. На калитке кнопка звонка и переговорное устройство. И ни души.
 Я звоню и жду. А что если службы нет. Получается зря приехал. Ну хотя бы узнаю, когда можно приходить в храм.
- Слушаю- оживает устройство мужским голосом.
- Здравствуйте. Скажите, а храм открыт?
- А вы просто посмотреть или какое то дело у вас ?- спрашивает голос.
А действительно- зачем? Что ответить? Не станешь же тут в какой то говорящий аппарат рассказывать про свои искания. Действительно- цирк. Встав на цыпочки , вытянувшись к микрофону прошептать- мне бы к Богу.
- Да вы знаете, я издалека приехал. Хотел вот свечку поставить и узнать , когда происходят богослужения- отвечаю я.
-Подождите, к вам сейчас выйдут.
 Я стою в ожидании. Дико хочется курить, но понимаю, что не время сейчас.
 Минуты через три двери здания открываются и к воротам подходит монашка. Молча открывает калитку и глядя мне под ноги, пропускает меня во двор. Ей лет 20.
- Проходите, храм сейчас откроют- говорит не поднимая глаз.
 Для меня ?!
 Я вхожу под своды старинного здания. Везде висят иконы. Прохлада и тишина. Я понимаю, что попадаю туда, куда хотел. В эту тишину и прохладу. Все остаётся сзади. Я даже не думаю об этом. Просто я попал в другой мир. Несколько шагов с улицы и я в нём. Как легко  и как странно.
 Другая монашка открывает ключом дверь и я вхожу уже в сам храм. Православные иконы вокруг. Свет, льющийся сквозь узкие оконца с закругленным верхом. Лампады и свечи. И запах. Ладан. Как мне не хватало его все это время. Время проведенное мной на улицах Тель-Авива и в жарких цехах завода   "Электра".  Время, проведенное в бесчисленном потреблении пива и текилы в ресторанах этой страны. Время, слитое ведром помоев в сточную яму махон- бриютов и бочками спермы в глотки дорожных шлюх. Сколько его потеряно. СКОЛЬКО-О-О!
- Вы за упокой хотите поставить или за здравие?
- За здравие.
- Вот пожалуйста. Свечи по шекелю, проходите.
 Я покупаю три свечи и прохожу внутрь. Лики смотрят на меня. Глаза горят. Что они думают про меня. Пришел чужак или тот, кого они ждут?
 Останавливаюсь напротив одной иконы. Здравствуй Иисус. Здравствуй. Вот он я .
 В душе пустота. Все мысли заостряются только на одном- что нужно теперь делать? Прочитать молитву и поставить свечу или наоборот? Да и как читать. Ведь не умею молиться. Нужно что то сказать или попросить?
Я оборачиваюсь на монашку. Она в углу листает какую то книгу. Тихо шелестят страницы. Спросить не решаюсь. Кажется, что голос разрушит умиротворение храма. Поворачиваюсь к иконе и прошу здоровья сыну. Потом маме и папе. Ставлю свечи и три раза крещусь. Все как в автоматическом режиме. Что то не живое происходит. В душе смятение и беспокойство. Струя пропала из сердца. Только что была тишина на душе, а сейчас одно желание- уйти.
 Я подхожу к монашке.
- Скажите, а по пятницам бывают службы?
- Да. До пасхи проходят службы по пятницам. Начало в 6 утра.
- А когда проходят исповеди.
- Каждую службу. Вы хотите исповедоваться?
- Да, хотелось бы- отвечаю.
- Вы знаете молитву для тех, кто готовится к исповеди ?- спрашивает монашка не глядя на меня.
- Нет. Я не умею молиться.
- Вот , у нас есть молитвослов. В нем много разных молитв.
Идя на исповедь, человек должен три дня поститься и читать молитву.
Я покупаю.
- А скажите, здесь есть где ни будь монастыри? - спрашиваю.
- Есть только женские монастыри- монашка отвечает односложно, как будто её тяготит разговор. А может это у них такая манера общения с мирскими. Тем более с мужчинами. Я ведь наверное сейчас для неё , предмет для искушения.
Неожиданно я понимаю это и прощаюсь. Идем к выходу.
- Если вы придете на исповедь, то по приходу на службу- скажите мне , что бы я предупредила батюшку.
От этого слова- "батюшку" на душе просыпается какая то радость. Я невольно засмеялся тихо. Горячая волна поднимается изнутри и заливает глаза неожиданной влагой.
- Хорошо матушка. Я обязательно скажу. До свидания. Спасибо.
 Я выхожу из прохлады на солнце. Настроение, минуту назад полностью отсутствующее, сейчас просто клокочет во мне. Как хорошо. Какой прекрасный день.
Это начало, это еще только начало.
Хм, матушка. Матушка.

- Сколько?
- Сто. Всё в резине. Руками не трогать. В губы не целовать. За анальный секс отдельная плата. Деньги в перед.
- Понятно. Не подходит.
 Выхожу из комнаты в холл.
- Пошли дальше.
 Выходим на улицу. Ночь. Старая тахана мерказит живет своей обычной жизнью. Пьяные негры и проститутки. Румыны в кафе пьют пиво и смотрят боевики. Толпа снуёт туда- сюда. На лавочках тащатся наркоманы. Сверкают фонари махонов. Возле туалета кучкуются педики. Страна отдыхает. Шабат.
 Мы втроем уже три часа рыскаем по публичным домам в поисках, сами не знаем чего. Боксер ноет, что хочет бабушку. Дэн наоборот , хочет молодуху. А я и сам не знаю, чего я с ними опять тут шляюсь. Ничего не хочу, но что то толкает меня в спину и я иду от махона к махону, чтобы найти какую то тетку, которой я смогу отдать свои бабки. Скучно и противно.
 Заходим в очередной дом. Полумрак. Женщины сидят на диванах вдоль стен. Одеты вызывающе обнаженно, и от этого еще более становится скотско на душе. Все животные. И я, и они.
 Стоим и молча рассматриваем теток.
- Ну, чего смотрите? - спрашивает одна.
-Да вот, ****ищу выбираем- отвечает Боксер.
- Ты чего это тут говоришь!
-Пошли вон.
-Фильтруй базар. - раскричались бабы.
-Ты шалава, рот прикрой, а то я сейчас весь ваш выводок тут изведу и на ремни порежу- рычит Боксер.
Я тяну его к выходу.
- Чего ты херней занимаешься. Боксер, прекращай.
К нам подходит охранник:
- Ребята, чего шумите?
- Да мы не шумим. А чего они, не ****и?
-Тут так не разговаривают. Выбирайте девочек. Если эти не нравятся, посидите, попейте кофе. Другие освободятся- подойдут.
Тетки затихают и прислушиваются к разговору.
 Тут вмешивается Дэн:
- А молодые есть?
-Это какие?
- Ну-у , лет 17.
От женщин реплики:
- Извращенец.
-Маньяк.
- Да ты корова, на себя посмотри. Чего сипишь то там.
Чувствую, что пора уходить. Вывожу друзей на улицу. Ну и жара.
- Короче, мужики. Либо давайте баб драть, либо поехали домой. Чего рычите то. Тетки на работе. Чего их оскорблять? Я уже спать хочу. Три часа херней занимаемся.
- Бэсэдэр. Давай пивухи жахнем, перекурим и остановимся где ни будь.
 Покупаем по пиву и садимся за столик. От прохладной влаги становится полегче. Снова разливается хмель по нутру и появляется какая то надежда. На что? Не знаю. Но легче становится, без сомнения.
- Ты где сегодня был, Стас?
- Когда?
- Да утром.
- По делам ходил.
- Что у тебя за дела в этой стране, с утра пораньше ?- спрашивает Дэн.
- Да так, стихи свои одному человеку носил. Обещал полистать.
- Все пишешь?
-Угу.
Вру. Не хочу даже вспоминать в этом месте, куда я сегодня ездил. В 4 часа утра.
Я опять здесь. И что, мне сейчас рассказывать про   "матушку"? Тут. Среди всего этого..., этой блевотины.
Пиво глубокими глотками, что бы обжигало горло. Нужно забыться, забыться. Мне это снится. Нет меня сейчас тут. Нету.
 Но почему же не встану и не уйду?. Почему продолжаю сидеть?
- Короче. Мы будем сегодня кого ни будь иметь, или мы только нажраться сюда приехали? - говорю слишком громко и первый встаю.
- Пошли.
По дороге к следующему махону, решаю, что выберу первую попавшуюся, что бы уж поскорее закончить этот вечер.
Заходим. Справа от дверей сидит блондинка с эфиопскими косичками, заправленными в какую то  дикую прическу.
Подхожу к ней. Она встает и ведет меня в комнату.
- Сколько?
- 120. Пол часа. Все в резине. В губы не целовать. Анальный секс не предлагать. Кончил не кончил, деньги не возвращаются.
- Идет.
Отдаю деньги. Блондинка уходит. Я оглядываюсь и начинаю раздеваться. В комнате стандартная обстановка. Топчан, душ, стул. На стуле полотенце. Все как обычно. И настроение как обычно. Рутина. Не то, что в первый раз.
 Девочка тогда попалась, что надо. Свеженькая. Охранник в холле посоветовал. Выбирай  говорит, вон ту. Вчера только устроилась.  Я , что бы не подать вида, что первый раз, тертым калачом подошел в вразвалочку:
- Поговорим?
Девушка встала и пошла впереди. Я за ней. Иду, а в голове бардак- что же делать то? Как это тут происходит? В смысле, не КАК ЭТО, а как это ТУТ .
Зашли. Она глазки в сторону, мне все объяснила, деньги взяла.
Я говорю - ты знаешь, я тут впервые. Не знаю как, да что. Она улыбнулась моей честности:
- Раздевайся, говорит- вот душ. И вышла.
Я разделся ,помылся. Выхожу, а она уже вернулась.
Свет приглушила и раздевается. Я на топчан сел и смотрю. Первый раз сижу и смотрю в первый раз. Не уютно как то стало. Она раздевается, на меня не смотрит. То ли стесняется, то ли не приятно моё присутствие.
 Разделась, стала передо мной и руками прикрывается.
 Голая. Я голый. Так все просто. Ни ухаживаний, ни разговоров. Тайна рухнула! Все представления о жизни изменились в миг. В голове только и было-
 И ЭТО   ВСЁ?!?!?!
 Привлек к себе.  Она как машина, я как машина. Быстро все сделал и ушел. Гадко то как.
  Пока вспоминал, блондинка вернулась. Раздевается , а я её рассматриваю. Бог ты мой- старуха. Блузку снимает, я смотрю на живот и начинаю медленно блевать. Живот у женщины, как туалетная бумага. Мягкий и рыхлый.  Груди висят, как уши у спаниеля. Она начинает делать минет, я кладу ей руку на голову. Прическа как у куклы. Все залито лаком. Не живое. Тьфу ты, черт. Ведь знал же, что не моё это- похождения по публичным домам. Говорю, что ничего не получится и встаю.
- Деньги не отдам- говорит.
-Да подавись ты .
 Выхожу. Парней нет. Говорю охраннику, что бы передал им, когда освободятся, что я их буду ждать в кафе напротив.
 На улице ловлю такси и уезжаю домой.
 В голове только и крутится- Утром Иерусалим, вечером- Тель - Авив, утром Храм, вечером Бардак. Во жизнь. ВО ЖИЗНЬ!!!