Своя причина

               
                СВОЯ  ПРИЧИНА.

                1      

                У меня есть приятель.

  У меня есть приятель. Очень хороший человек. Замечательный. Пьяница, бродяга и поэт. Живет, как хочет и раздирает себя противоречиями. Хотя делает вид, что все нормально и он в струе. Как все.
   А звать его - Пит.
   Когда мне трудно - я иду к нему. И когда хорошо. К нему. Просто поговорить. Нет, даже не поговорить. Послушать. А у него есть, что послушать. Его.
  То, что он выдает, можно слушать часами. По крайней мере, мне. Сидишь вот так, попиваешь из стакана, если пиво или прихлебываешь из рюмки, если томатный сок. С водкой. А он в это время говорит. Дымок вьется под лампой низкой. Тараканы ходят. Уцелевшие. Хорошо и уютно. Думать не надо. Только слушай. Я и слушаю. Хорошо слушаю. По моему. А он не ценит. Он мне не говорит об этом, но я то вижу - не ценит. Ну и хрен с этим. Только бы говорил. Говорил, говорил, говорил! Мне нужно это.
  Со стороны посмотреть, ну чем люди занимаются? Пьют и разговаривают. Разговаривают и пьют. Больше ничего. Но это только со стороны. А здесь...
  В чем мы с тобою похожи, спрашивает - знаешь? Молчу. А похожи мы с тобой в том, что мы оба безбожники. Как и все они. Машет куда то головой.
И всё. На этом наша схожесть кончается. Ты безбожник закоренелый \пытаюсь возразить, но оставляю \, воинствующий и тупой. Как и все безбожники. Это слово он произносит по особенному, по складам и с добавлением гласных-БЕЗЫ-БОЖИ-НИКЪ! Да-да, все безы-божи-ники тупые. Люди, отрицающие непонятные вещи тупицы и козлы. Все! Они мне не интересны. Ну и как же ты с неинтересным человеком сейчас водку трескаешь - спрашиваю? О! Это ты правильно спросил. А потому что, я тоже безбожник. Но только на данном отрезке. Я безбожник ищущий. Сомневающийся и пытающийся кое что понять. Разрешить и докопаться. Это жжёт меня изнутри и это сильнее меня. Ты же видишь, как я живу. Мне уже за тридцать, а у меня нет всего того, под чем понимают нормальную человеческую жизнь. Профессии, жены, денег и прочее, прочее, прочее. А ты спроси меня - почему так? А я отвечу - на херю я вертел все эти вещи, пока не разберусь в глобальных вопросах.
Он наклоняется при этих словах ко мне и говорит, тыча мне в нос своей бородой и брызгая слюной. Я пытаюсь уклониться от обилия влаги , но сдаюсь. Тихо, тихо. Он успокаивается и садится. И уже спокойнее - да просто не интересно мне это. Стало вдруг. Пусто как-то все и глупо. Жизнь проходит глупо. Приходят люди в этот мир. Живут, любят, едят, пьют, а потом бац! и уходят. Откуда пришли? Куда ушли? Ну, дико интересно. Ну, просто думать об ином не могу. Были великие люди. Современникам казалось, что без них и жить не возможно, Что они сделали что- то такое, что до них никто не делал. Но после смерти все начинало покрываться пеленой забвения. И  приходили другие люди. И другим уже казалось, что они живут в выдающуюся эпоху. В величайшую. Но и они уходили. И так год за годом, век за веком. Без конца и края. А толк то где? В чем тут суть то? А? Ведь голова пухнет от этих мыслей. Что за тоска душу порой разрывает. Как будто есть что-то рядом. Что-то родное и нужное. Не увидев которое, и не разобравшись в котором, жизнь потратится зря. О мать моя, зачем же ты родила меня, с такими мозгами и с такою душою, мне самому непонятною, хочется мне крикнуть иногда! Ну, скажи, ты когда-нибудь думал об этом? К тебе приходили такие мысли? Или ты действительно из них? \моток головы \. Если так, то встань и уйди отседова.
  Хочу ответить, но он идет уже дальше. Мне кажется, что он просто пьян.
Ты думаешь - почему я пью? Алкаш я, да? Пьянь? Ан нет. От тоски вот от этой пью. От скорби за мозги мои мелкие. От недопонимания и дремучести своей. И оттого, что приходится общаться вот с такими, как ты. \Вообще то он хороший парень, только выпил малость - успокаиваю себя \. Умнейший был человек, который придумал алкоголь. Тоже думал, наверное. А тот, кто придумал наркоту, вообще был мыслитель. Честь им и хвала от мыслящих. Да только горько, что к нашему брату, к двигателям мысли прилипли всякие опустившиеся гады. Дис... диск...дискиридитирующие нас в глазах всего трезвого люда. Ох, грустно мне, парень. Ох, грустно. Успокаивается мой друг и опускает голову. Выдохся. Но это не надолго. Это уже было не раз. Я тихонько сижу. Прихлебываю. В разговор не вмешиваюсь. Жду.
 А ты знаешь, что такое смерть? - вскинулся. Ты видел её? Чувствовал? А я знаю! Зна-а-ю. Хоть и через водку, но знаю. Ох страшная это вещь. Ох, страшная. Для тех, кто не знает, куда уходить. Хочешь - расскажу? Даже если не хочешь - расскажу. Сегодня. Сейчас. Завтра не смогу. Завтра все другое будет. Понимание наше исчезнет. Близость душ и теснота умов. Исчезнет. А сейчас - да. Сейчас самое время поговорить о не общем. Запредельном. А что есть запредельнее смерти. Для нас, для живущих. Которые о смерти читали только в книжках. Которые слышали о ней, но постоянно забывают про неё. О самом главном забывают. Про день рождения помнят. Радуются. Празднуют. А о смерти забывают. А ты не думаешь, что смерть может в тысячу раз важнее рождения? Нам может нужно, с самого первого вздоха, готовится к ней. Ждать её. Встречать её. И НЕ БОЯТЬСЯ! Ни в коем случае! Потому что она есть дверь. В тайну. Которую знали все. Ты понимаешь - ВСЕ!  Но только забыли. И для того, чтобы её вспомнить, нужно к ней готовиться. Потому что она страшна для того, кто не готов к её познаванию. Не осилит он. Не сможет. Слишком грандиозная вещь. Я и сам боюсь, что не успею подготовиться. Много времени зря трачу. Не успею.  И опять придется по новому кругу себя за волосы тащить. Из людского моря тащить. Опять дорогу в темноте рубить. Наобум. Что бы к людям выйти. К нужным людям. К настоящим. Вот поэтому, я и хочу тебе рассказать, как я первый раз с нею повстречался. Со смертью. Слушай:
               
                2
                Рассказ  Пита.
Устал я со своею Гертрудою бороться. Жизнь такая была, как у всех. Денег нет, перспектив нет, в будущем туман и мука. Непролазная тишь вокруг. Руки у меня опустились. Работаю, работаю. А толку нет. Непонятно стало вдруг, что же это. Как же жить.  И вдруг повезло. Славно получилось. Взяли её на работу. На хорошую работу. Не пыльную. Деньги стала домой приносить. Больше меня. Раз в пять. Все были довольны. Покупки кое какие стали делать. Обстановку. Мне одежонку, сыну кое-что. Даже собаке в радость была эта её работа. Ещё бы, каждый день мясо трескала и колбасой закусывала. На Педигри и смотреть не хотела. Все свежее, с базара. Живи да радуйся. Казалось бы. Ан нет. Не удержалась слабая женская душа, не вынесла финансовой свободы. Поддавать стала. Приходит домой, а от неё винищем несет. Каждый день! Я терпел, терпел, потом решил поговорить. Поговорили. Обещала. Но не надолго. Я уж мужикам на работе стал жаловаться. Что ж это такое, говорю, она же чаще меня домой кривая приходит. Мужики жалели, кивали головами, вздыхали и матерились. А ты её побей. Да что же это за жизнь будет, если жену родную бить начать. Да и как говорю, бить? Она же не мужчина. А ладошками, отвечают, но ощутимо. Что бы знала, что если что, то ты для сохранения семейного счастья, ни перед чем не остановишься.
  Короче в один из дней, вернулась она поздно и здорово поддатая. Устроил я ей тогда скандал по всей форме. Сказал, что если не остановится - уйду. И собаку заберу. Обещалась, что все. Ни капли в рот без меня теперь никогда. И через три дня опять её вечером дома нет. Ну, я знал уже, где её искать. Уложил малыша и пошел. Подхожу к нужному дому, а там из окон музыка, визги, смех. Гуляют короче. Ну, постучался я. Вышел парень. Гертруду говорю, позови. А ты заходи к нам, чего тут то стоять. Позови, говорю, срочно. Ну, он понял, наверное, по тону, что лучше мне к ним не заходить. Ушел. Выходит она. Пьяна-а-ая. Пошли домой говорю, и под руку беру. Ну, она идет рядом и мне выговаривает, что вот, мол, я такой сякой, людям праздник испортил, да еще и на неё наезжаю. Да кто я такой и откуда взялся? А у меня в это время в груди буря. С-сука, думаю, дома сын один спит, я целый вечер её жду, а она ещё и предъявляет мне что-то. Короче, дошли до дома, зашли в квартиру и я ей прямо с порога, ка-ак зарядил в лоб. Да только зря. Гертруда из тех людей, которых одним ударом не успокоишь. Другой бы или другая заткнулись бы и в себя бы пришли. Если  бьют, значит, что-то не правильное происходит. Или хотя бы испугаются и боли побоятся. А эта нет. Кинулась на меня. Натурально. С кулаками. Я даже не ожидал. Драться мы начали по настоящему. В кровь. В сопли. В маты. Ночь, дом спит, тишина. А у нас тут только сопение и удары раздаются. Руками. Ногами. И вскрики сдавленные. Битва. Сошлись, как два врага. Заклятых. Которые столько лет копили в себе злобу и только ждали приличного повода, что бы выплеснуть её друг на друга. Занавески в сторону. Стулья летят. Мы молчим. И бьемся. Кошмар.
Победил я её. Скрутил просто. А может она  устала.  Бросил на кровать, а сам покидал вещи в чемодан, пристегнул к поводку собаку \она под стол забилась\ и ушел. К деду. Пришел к нему среди ночи и сказал, что теперь с ним жить буду. Дед все без лишних вопросов понял. Он ведь знал, как мы живем. Ждал, наверное. И не удивился.
И стал я жить у деда. По началу даже понравилось мне это. Свобода. Делай что хочешь. Домой можно не приходить. Друзья. Подруги. Посиделки. То, сё. Хорошо было. По началу. Но потом, что-то произошло. В душе. Пустота какая-то пришла. Ощутил вдруг ненужность свою. Ни-ко-му. Что-то не то я сделал. Не правильно. Злость в душе перекипела. В семью захотелось. Вернулся я даже. К жене. Несколько месяцев пожил с дедом, и вернулся. Хватило меня на неделю. Ощутил вдруг, что чужие мы уже. Тяжело мне с нею рядом стало. Тоскливо. Потерялась где-то в пути наша ниточка. Каждый был уже сам по себе. Думал я об этом, думал и однажды рано утром встал, пока она спала, собрал тихонько вещички и ушел. Опять к деду. Даже и не ждал, что она позвонит. Вернее, думать об этом не хотелось. Чего уж тут объяснять.
А она и не позвонила. И вот тут то уж я понял, что это навсегда. Новая жизнь. Дальше одному нужно пробиваться. Как с чистого листа. Как письмо пишешь. Вроде писал, писал. Уже все, что можно рассказал, но еще вроде надо. И сидишь перед чистым листом, не знаешь, с чего начать.
Тяжелое состояние. Пустота и плакать хочется.

  В первый раз Она появилась, не помню когда. Возвращался я как-то пьяный домой. Ночь, тишина. Улицы пустынны, город спит уже, а я один бреду домой. Иду, шатаюсь. В голове всякое кружится. Варится. Опять один. Перебравший и уставший от всего. Завтра снова похмелье и новый, ничего не значащий день. Переболею, перетерплю. Снова решу больше не пить так, и снова до очередного раза буду  собою гордится. У-у-у! Как обрыдло то все!
  И тут Она появилась. Мелькнула. На несколько секунд. И пропала. Как и не было Её. Вот оно, решение. Дерево склонилось низко, под тяжестью снега. До толстой ветки рукой подать. Ремень на брюках... И все.
  Я усмехнулся про себя. Ну надо же. О чем думать то стал. Ох, пьянь. И прошел под ветками. Но, пройдя не много, оглянулся. Эх, зацепились мозги за эту мысль. Я и сам не заметил, как зацепились.
  Утром, идя на работу, я, проходя мимо этого места, взглянул на дерево. Так просто взглянул. И оценил. Береза. Крепкая.
Тьфу! И откуда в голове что берется?

  С этого времени стала вариться каша. Не зависимо от моей воли, вариться. Читая книгу или сидя с друзьями, я вдруг ловил себя на том, что не участвую в процессе. Мысли в другом месте. Возле дерева. Привыкал я к этому. Присматривался. Это я уже потом понял. Перестраивались мои взгляды. Крутились камешки, шлифовались. Из болванки делалась деталь. Да-а.
 От резкого неприятия и дрожи от одной мысли о самоубийстве, перешел я постепенно к объяснению и пониманию. Один раз представил себе, как об этом узнают родные, друзья, знакомые. Какие у них будут лица, что будут говорить, как меня будут жалеть, понимающе кивать головами и вздыхать - эх жизнь, жизнь. Сгорел парень. И хороший парень. И вдруг, ой мамочки, да я же этого не увижу! Становилось страшно и жалко себя. Что же делать, что же делать? Вот ведь проблема встала.
  В какой то момент пришла мысль, что есть ведь и другие способы. Кроме ремня и сука.
Теплая ванна и вскрытые вены. А еще лучше - таблетки.
 Вены резать надо, а я боюсь этого. Больно, да и страшно. Думалось, что ножом можно было глубоко резануть и по кости задеть. Я как будто слышал этот звук. Ножом по кости. Какой то глухой скрежет должен был получиться. Бр-р-р. А таблетки  выпил и уснул. Благодать.
 Вот так и ходил в эту жижу погруженный. Сроднился с нею. Это был мой секрет. Моя Страшная Тайна. В этом было моё отличие от других. Все боролись за жизнь, пытались что-то достичь. Выжить.  Кем-то стать. А я не дорожил ею. Мне было наплевать на неё. Я вышел из круга и знал решение проблем. Никто не знал, а я знал. Спокойнее стал. Смотрел на мир снисходительно и умиротворенно. Людей жалеть стал. Думалось - эх вы, бедолаги. Что у вас за проблемы. Ерунда. Вот у меня проблема, так проблема. Знали бы вы.
 Я нырял с головой в свои мысли и не хотел выныривать. Я был еще не готов к принятию решения, но мне было сладко и страшно, когда я думал об этом. Я не тянул время. Я просто жил этим. У меня появилась цель. Хоть такая, но цель. Первое время я и не думал, что это все серьезно. Я просто шел, по какой то дороге. А куда она вела, было не важно. Я жил предвкушением. Я сроднился с этим. Не заметно для себя - сроднился. Меня засасывало, и я позволял себя засасывать. Я СХОДИЛ С УМА!
  И вот, как-то раз, сидя на очередной пьянке, я вдруг с великой ясностью ощутил - все, время пришло. Стрелки сошлись. Сегодня. После возвращения домой. Сразу.
 Легко как-то стало сразу. Силу ощутил в груди. Силу и легкость. Завеселилась душа. Прощался я с Землею. Водку стал пить стаканами. Последние деньги отдавать. На кой они мне теперь. Все. Баста. Последний раз гуляем. Шутил и кричал что-то. Всех грозился напоить и не хотел закругляться. И потом, идя, домой, чувствовал подъем и легкость. Спокойно прошел мимо дерева. Решил уже как все сделаю. Дома. В ванной. Здесь холодно, так хоть погреюсь. В последний раз.
 Представил уже, как все будет. Напущу воду, лягу в неё, закурю сигарету и буду лежать, курить и вспоминать. Все самое хорошее вспоминать.  А потом... Смелости знал - хватит.
 

Лежал в ванне, курил.  Нож лежал рядом. Третью сигарету уже курил.  Смотрел на него...


  Где-то там, в комнате дед читал газету. Он был удивлен, когда я поцеловал его в лоб и пожелал спокойной ночи. Проводил меня взглядом, когда я, шатаясь, двинул в ванную. Не утони там. Спокойно деда. Я точно не утону. Обещаю.


Тихо в спящем доме. С крана капает вода. Кап, кап. Полная ванная синего дыма. Пепел падал на пол, на старый кафель. Я даже полотенце не взял. Все. Край.
  Бросая в унитаз бычок, я взглянул на свою руку. Как на чужую. Показалось так - чужая рука. А какую вену нужно резать? Взглянул на запястья - а, вот эту, наверное. Но тут сухожилия. Еще перережу. Я усмехнулся. Практично то как.
Потом я напряг руку и увидел сеточку вен, побежавших по всей руке до локтя. Вон их сколько. Режь любую.


Я опять смотрел на нож и курил. Вода остывала...

Все! Лезвие врезалось в кожу. Еще не прорезало.  Но уже ощутимо надавило, И вдруг руки дико задрожали. Неимоверная слабость навалилась на тело. Тяжесть.  Тяжесть. Мысли вихрем понеслись в голове. Что я делаю? Ч-Т-О-Я-Д-Е-Л-А-Ю!!!  Это все серьезно.  И вдруг увидел как со стороны - дед стоит  около ванны, прижимая руки к открытому рту, из которого только хрип. Страшный. Позади него взломанная дверь. Дед, не надо, не надо! Не хрипи.   НЕ ХРИПИ, Я ПРОШУ ТЕБЯ!!! В воздухе что-то липкое и страшно враждебное. Чужое. Не моё. Я в ванне, полной красного. Лицо чужое, не моё. Серо-синего цвета. Это Её лицо. ЭТО ЕЁ.  А я? Где я?  Так вот как это будет! Воздуху, воздуху, В-О-З-Д-У-Х-У !
Я не могу, я не могу. А-А-А-А-А. Н-Е-М-О-Г-У-У-У! Н-Е-М-О-Г-У-У-У-!

Нож улетел в угол. Дед ломился в дверь. Меня крутило и рвало прямо на себя.  Я хотел выбраться из ванны, но от слабости ноги не слушались. Я раз за разом срывался в воду. Мне было страшно.  Я кричал от  ужаса. ЧТО Я  ДЕЛАЮ! ЧТО Я С СОБОЙ ДЕ-ЛА-Ю-Ю-Ю ! Дурак, дурак, дурак, дурак!!!
ДА КАК ЖЕ МНЕ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ЭТОЙ КОМНАТЫ!

                ***

Пит сидит, опустив голову и яростно дышит. Вдох идет с опережением выдоха. Грудь ходит вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз.
Я в полном смятении. Сижу напротив. В голове полный раздрай и не знаю, что сказать. Да и нужно ли говорить, что либо.
Пит умеет рассказывать. Я слушал его. Я жил его рассказом. Я тоже был в той комнате и видел все. Кошмар, кошмар. Как он загнал себя. Что он хотел сделать!
  Я наливаю водку по стаканам и протягиваю ему.  Он не видит этого. Стакан дрожит в вытянутой руке.
  Пит, Пит. Он поднимает голову и несколько секунд глядит на меня, будто силится признать. Потом переводит глаза на руку со стаканом и глядит, как он дрожит.  Он дрожит все сильнее и сильнее.
Пит усмехается и берет стакан. Подносит его ко рту и  глядя
мне в глаза, медленно выпивает.
Да-а. Вот так вот. Теперь я знаю Её лицо.

                ***
Равнодушное время проходит мимо. Оно идет в виде череды различных поступков, по которым  запоминается тот или иной день. Оно идет и идет. Не обращая внимания ни на кого. Подминая под себя больных и здоровых, мертвых и живых, падших и праведников. Час за часом. День за днем. Год за годом. Идет и идет.
 Происходящее просто встает перед глазами. На мгновение, на какую то долю секунды и тут же уходит в прошлое.  Одно за одним, одно за одним. Не успеваешь моргнуть, а вокруг уже другое. Новое. Не виданное. Нет времени  обдумать это, обсудить, рассмотреть. Можно только наблюдать. Зачаровано. Удивленно. Равнодушно. С ненавистью или смеясь от восторга. Провожая глазами и вздыхая или переводя взгляд на другое и стараясь не думать о предыдущем.
 Обдумывание приходит потом. Понимание происшедшего. Почему это случилось, зачем это произошло? Как жить дальше? Все потом.
 А сначала просто наблюдение. Присутствие.
Я часто вспоминаю рассказ Пита. Врезался мне в душу этот кусочек чужой жизни. Кручу его в голове. Рассматриваю.
И все время думаю, а зачем он мне это рассказал. Что он хотел достичь. Просто пьяный треп? Или жгучий груз, который трудно нести в одиночку, и тянет поделиться с кем-то, что бы помогли, поддержали, ободрили? Или просто ...
 Не знаю.
 Всегда кажется, что жизнь давно налажена. Ты идешь по своей дороге, в окружении знакомых людей, про которых ты знаешь все. Что от них можно ожидать, чего нельзя. Все тихо, спокойно, привычно. И даже подумать не можешь, что рядом, лишь повернуть чуть голову, происходят такие вещи, кипят такие бури! Давно изученные тобою люди раздираются такими страстями, о которых ты и подумать не можешь. В час, когда остаются одни... Когда, никто не видит... Не отвлекает...
 У каждого своя дверь в бездну.  У кого-то это спустившаяся ночь. У кого-то - лишняя рюмка водки. У кого-то... Ай, мало ли причин сойти с ума?  На каждого - по причине.

                Евгений Левин . 2000г.