Я вся во власти мыслей о войне...

Я вся во власти мыслей о войне
и не о той, которую пророчат
газеты; нет, я жду что ты ко мне
придёшь под белым флагом
                обесточен

рассказ мой и блиндаж в глубокой тьме,
лишь изредка кровавой точкой вспыхнет
и медленно погаснет на окне
беззвёздном сигарета. Злых нет

упрёков в адрес твой. Я просто жду.
Я знаю: ты устанешь первым
от моего молчанья. Я по льду
иду, едва касаясь… Я не стерва

и не устрою я тебе скандал
за то, что ты об душу пальцы вытер,
испачканные той, которой дал
ты руки целовать. Я не в обиде.

Я знаю: ты привык везде царить.
А я ни перед кем не на коленях.
И нам с тобой – мученье вместе быть,
но рόзно – Господи, подобно исцеленью

болезни – выстрелом в пульсацию виска
не эвтаназия – прикрутка кислорода
и мы обречены на полглотка
дыхания единственного рода

когда ни ты, ни я – но стоном боли: мы…
И ночь дрожит мерцающим вопросом.
Семь звёзд. Не зарекаюсь от сумы,
сумятиц, сумасшествия, допросов

своей измученной уступками души.
Нет, это выше. Я уже полна
оцепенением предсмертья. Хороши,
как оказалось, дни, когда вина

ничья и общая. И ночью славно так
сидеть у полуотворённой створки,
и знать, что твой последний шаг
не сдержат никакие отговорки. –

И оттого сидеть не двигаясь. Молчать.
Давиться дымом и усталостью. И бредить
о том, что мог бы ты сейчас сказать,
и что могла бы я тебе ответить…

               
                - Привет. Почему без света?
                - Так.
                - Ты что, куришь?..
                Убери немедленно
                эту гадость!

                И…сойди, пожалуйста,
                с окна.

                2 апреля 2003 г.