Ее история -

   


I.
Основная ось ее жизни прижжена аллергией солнца,
Та гулящая в тенях и топях
Кормит своей плотью жалобных зевак
В рыбьей чешуе с искорками злобы в глазах.
Ее любимый - фигура из снега.
Она целует его, и он расплавляется,
Стекает в водопровод без слов,
Зародыш от него она изрыгнула на пол -
Плачь, закрыв глаза кулаками, - что делать?
Будем жить дальше, пожирая утренние салаты,
А вечером кормя собою “можжевельниковых” мошенников
И утираясь серой легкостью, уподобляясь пепельнице
Со стенками из кожи медузы.
Опал жаждет вырваться из сердца,
Полосы жизни готовы переплестись.
Исковеркай гладь небесной игры в шары -
От обозленности, от того, что повезло другим,
Вылей на себя всю воду дождей этого лета,
Не заботясь о зное для других.
Бабушка - печаль, не оставляй наследства ей.

 II.
Удочки в подсознание заброшены,
Коллективные купания, зверства за барьером,
Увеличения проекций, процедур обязательных укусов внезапности.
Ранящая плева растянутой лжи себе, кровь в горбу любовника.
Звериный рык в текущей лаве -
Множество голов, подрезанные сухожилия -
Замешивается в студне для гостей из пеньковых вопросов,
Подвешенных и восхваляющих петлю.
Мелкая водная пыль всегда в воздухе - ломает голос.
А злаки уже подошли к апогею.
Палуба корвета дающихся везучих касаний не должна терпеть
Навечно прижатые к ней высушенные хвосты жалящих напоминаний.

III.
Твоими соками всласть насладились,
А руки твои еще нецелованы,
Устали от работы ноги - чтобы выжить.
Свинец потемок дает волю взлета,
Но где та сила, что тратилась доселе?
И слаб уж голос - не верит в то,
Что будет он услышан,
Быть может, есть резон и в этом?
Прорехи, утехи, скупые подарки,
Не те ухажеры, не те поцелуи,
Порезаны дни на ненужные встречи,
И корысть во взглядах,
И страшно и скучно все видеть и слушать.
И будешь ты жить и будешь в надежде.