исповедь графомана

Я возвращаюсь
к тому,
от чего уходили строго.
Вымощена для меня
бульдожным булыжником
дорога.

Цепок наш масочный строй
нечеловеческих лиц.
Опоэтизирован
вой
хризантомных девиц.

Белочка
в колесе –
поэзия, век 20-ый.
Ворочается во мне
поэзии конь пернатый.
Душа уже не душа –
авгиевы конюшни
Вы !
двухметровый Геракл,
очистите человеческие души.
измеряю себя :
затылок слепым глазом.
Атлант держал небеса,
я от тяжести падал.

Между челюстей одиночества
скрипом зубовным
и в раздетые ночи,
словно шест (у прыгуна с шестом)
прогибается мой позвоночник.
И возвращая рубеж,
что прошел,
ком волнения
сухо глотая
(скрипит песок ненаписанных строк) –
пересыхаю.–
Пересыхаю.

Что еще надобно ?
мелко – подобие.
Универсальность
(везде понемножку)
унифицирован
под белый мрамор,
копию лью
обнаженной ножки.

Плачьте ночи в плащи кутаясь,
прорехи поэзии рядите хитонами,
мы не поэты мы не философы нас измерять надо бы тоннами
но не от гения ... не от титанства мера подобия – графоманство