Лисы постепенно начинают гавкать

Лисы постепенно начинают гавкать. В связи с этим нарашиваются темпы индустриализации. Но все это было в 32-году и уже начинает  мне надоедать, оставляя неприятный осадок на внешних стенках желудка  а так же необычную шершавость языка. Приходя к своему другу Шуму с бутылкой портвейна в руках я встречаюсь с его бабушкой. Она интересуется содержимым бутылки и  мотивами сподвигшими меня на покупку этого зелья. Я обьясняю ей, что портвейн мне нужен, чтобы кидаться им в сусликов, которые бегают по крышам домов и уже всем надоели своим бешеным хохотом. Хочу ли я построить Маусвильь? - скорее нет, Дело наверное не столько в том что я уже отказался от мысли уехать в Африку, поскольку  со вчерашней пьянки я вынес некоторую долю реализма вместе с кучей другого мусора и засохщих плевков. Дело скорее в том что у меня уже нет ящика, куда можно было бы складывать сосиски.  Когда я хочу сьесть одну из них меня начинают терзать сомнения - есть сосиску целиком или же порезать ее на куски - таким образом я прихожу к мысли, что человек - это совсем не трансцедентальное единство апперцепций, а всего лишь дедуктивная мизантропия важностей. Многозначительно посидев на железной балке она наверное подумала что я хороший актер. Видимо моим последним словом было слово "контрреволюция". Но откуда же на соседнем доме Парк победы? пытаясь добраться до него я вижу пряники лежащие на земле. Я не знаю что для меня более важно. Поэтому я всегда держусь за подоконники и балконные перекрытия надеясь на лучшее. Меня становится все больше и я уже не могу контролировать гномов которые разбегаются из моей головы с диким хрюканьем. Пряники, гномы, парк победы, девушка, Маусвильь, суслики, бабушка - а-а-а-а-а -
 
     все таки хорошо, что дикие пигмеи  захватили город Мучачо.