на блюде

Не мучь себя раздумьями о чуде,
Ему свершиться в жизни не дано,
Но даже если… Нет, мне все одно
На чем вдруг будет преподнесено,
Лишь только б не на блюде.

Ох, это блюдо! Мелкая деталь?
Но заслонит порою мир весь,
Ведь впереди уже маячит крест
И все вокруг сплошная ложь и лесть,
А время расставаться, хоть и жаль.

Что перед этим? Что? Еще вчера
Какой-то праздник. Танцы нимфоманок.
В кустах трепещет слабенький подранок.
Что происходит страшно, но не странно.
Вот голова отрублена. Ура!

Я вижу по ночам багровый срез.
Вся ткань в крови, артерии, сосуды,
Трахея, позвонок… Ах, женские причуды.
Вокруг гогочут мерзкие иуды
И карлик-шут на царский стол залез.

Как мило улыбается тиран.
Он весь, как мы, такой же, плоть от плоти,
Заботливый: «Ну, как вы там живете?
Так смейтесь люди, что же вы ревете?»
Ночь опустила звездный свой экран.

Фальшивы боги. Это просто совесть,
С рожденья до скончания веков
Кого-то мучит. Кто-то не знаком
С ней вовсе. Жизнь из пустяков,
Но кончиться должна любая повесть.

Пророк ушел. Уходит царь, певцы.
Все движется, друг друга подминая.
И только блюдо с головой, блистая,
Осталось на столе, чуть слева, с края.
Своих судеб мы жалкие творцы.

Итак, о чуде. Нет вообще чудес.
Все в нас начертано природой нашей страсти.
На кой же черт над нами эти власти?
И на себя, зачем мы позволяем «класть им»?
Стою один, касаясь головой небес.

Вот чудеса!..