Писк уставшего ежа но совсем не про ежа!

Нечто бессвязное, почти бессмысленное…
И если Вы зря потратите время,
 не расстраивайтесь,
все вернется ко мне бумерангом…

Безумно повезло: окна на восток… Восход Луны и восход Солнца в моем окне. Это то единственное, что еще способно вселять надежду. Надежду, пусть всего на пару ближайших часов, но ведь никто больше: теплеет климат – замерзают сердца…
То тут, то там торчат из под увеличивающейся толщи мутной воды стратегически важные, редкие островки асфальта. Грязный, черный не то снег, не то лед по краям дороги, крошево колючих влажных льдинок, талая вода… Холодно… Солнце греет, рождая звенящие ручьи, и все равно холодно… Наверное, так засыпают, замерзая на снежных, белых до самого горизонта полюсах, когда сон становится явью, явь сном, а ты все равно замерзаешь. Выживает лишь тот, кто знает зачем идет, кто верит… Бредя по северным широтам, однажды выйдешь  к чьему-то желанному костру, океан людского равнодушия, воистину, безбрежен. И если прибъет волна к неожиданно показавшемуся берегу, судьба указательным перстом ехидно ткнет в другую сторону. И снова волны тычутся в борта, то в правый, то в левый. Захлестнет девятый вал, потреплет и отпустит, а может и нет… Да и важно ли это?..
Ручейки со старанием муравьев несут к ближайшим водостокам оттаивающие повсюду прошлогодние ветки. Машины щедро окатывают грязной водой из луж, предательски расположившихся к тебе поближе, на прощанье авто сверкнет тонированными окнами, приветливо окатит еще одним фонтанчиком переливающегося на солнце бензинового водоема и быстренько скроется за поворотом, даже не выслушав бурлящей маленьким гейзером благодарности.
И все – таки это Весна… Ей во всю радуются птицы, поглядывая на буйство неугомонной воды с еще голых веток, насвистывая только им известные мотивы, зазывая Лето и Солнце, звеня с ручьями в унисон и разбивая толстый лед человеческих душ.
Все это не на долго, лишь на те четверть часа, что я смотрю в раскрытое окно. Все как и несколько лет назад… Только тогда мне в спину с письменного стола задумчиво глядели изящные завитки интегралов и чем дальше, тем жалобнее. Сейчас что-то смутное  тоже безнадежно глядит с тетрадного листа и из последних сил требует участия…
Не хочу! Ничего не хочу… Ну вот и я, я тоже ничего не хочу. А как раньше верилось, что этого никогда не произойдет, а если произойдет, то, во всяком случае, не со мной. Что никогда не опустятся руки, для каждого найдется слово, нужное лишь ему одному. Что никогда и нигде «болезнь»  безразличия не охватит меня своими цепкими конечностями, все больше и больше запутывая в свои сети. Нет добрых слов, быстрые, скользящие, ни за что не цепляющиеся взгляды. И разговоры. Разговоры ни о чем. И нет на этом сером фоне солирующей партии прекрасной человеческой души. Иногда, сделав пару па, она затравленно убегает со сцены, как – будто совершила смертельную ошибку.
Но каждый раз, по весне, с поразительным постоянством прорастают на солнечных склонах овражков крохотные, желтые, пушистые комочки цветов мать-и-мачехи. Мне не вернуть тех добрых глаз, чье тепло напоминает беззащитная нежность этих первоцветов, мне многое не вернуть… Мне не вернуть мечту, растекающуюся радугой после дождя, пролегающую мостом в непознанное, но совсем нестрашное будущее. И вот я в будущем: стою у окна, вижу совсем других людей… Тогда была радуга, а сейчас… Сейчас мне в спину задорно глядят счастливые, карие, щенячьи глаза. Я знаю это, просто знаю… Как знаю и то, что иногда все же  будет выглядывать Солнце в редкие просветы серых туч. Знаю,  что через несколько лет и этот взгляд тоже будет немного уставшим, но что-то тихонько повернулось внутри… Смотрю на призывно лежащие на столе листки программ, на родившееся утро, на сверкающие янтарем глаза и вспоминаю всех, кто очень дорог…      
30.03.03