Венок из одуванчиков

Горячее солнце, казалось, рвалось из небес. Чахлые отпрыски севера жадно глотали раскалённый воздух. Шоковая терапия.
Жара отпустила,
Рассыпался дождь.
Рвануть не глядя. Безмятежные бархатные горы подставляли свои загорелые спины. На самой вершине – рука козырьком – другие горизонты.
Что было, то было,
Уже не вернёшь.
Над головой чиркнул дельтаплан. А ведь только что был птицей. Наверное, у эллинов были такие же орошённые галечной пылью ноги.
На зеркале блики,
На лицах февраль.
Арбузные корки в невыносимо шуршащем пакете похожи на модную инсталляцию. Ночные зарницы тревожат воображение. Почему-то вспоминаются разобранные на штампы классики.
Прокисли улыбки,
И в голосе фальшь.
На жаре долго не стынет чай. Разманикюренные пальцы быстро пунцовеют. Больно прикасаться. Воздержание от нежности.
По лунной дорожке
Гуляет волна.
Уже неважно, что было там, раньше. Центробежная чередуется с центростремительной, а камни слушают шум воды.
И звёзды, как крошки,
В бокале вина.
Посмотреть себе в глаза. И не пытаться повторить. Слабые нервы просьба пристегнуть ремнями.
Усталые лица.
Остыл разговор.
Звёзды гаснут – просто рвётся ниточка между взглядами. Уже никогда. Лучше не оглядываться.
Не пьётся. Не спится.
И нет ничего.
Где-то в ночной тишине сорвалась струна.