СНЕГ

В зале раздался четкий отдающий эхом звук шагов. На перроне появилась девушка в темном пальто, летящем и беззвучном. Из глубокого зияющего тоннеля повеяло холодком, и ветер спутал ее волосы.
Ей показалось на мгновенье, что кто-то стоит позади нее. Она вдрогнула и обернулась. Но позади нее была лишь пустота. Мраморные полы, каменные колонны, бесконечный ребристый металлический потолок и... пустота.
Говорить было незачем. Да и какой толк говорить, если некому тебя услышать.
 Давно ли все так? Сколько себя помню, всегда было так.
Постоянно возрастающее громыхание чего-то тяжелого настигает тебя и чудовищным вихрем невидимых пылинок стремительно с ревом пролетает через тебя, отбрасывая тебя в сторону. Но я знаю, что не сдвинулась ни на дюйм. Окна вагонов чистые, сверкающие. Внутри светло. Мягки и упруги коричневые сидения. Весь поезд пуст.
С чего ему быть полным? До чего дошла человеческая мысль, что начинают мерещиться другие люди? Да еще на перроне казалось, что сзади кто-то стоял... Вот глупости..
Она вошла. Неживой мужской голос произнес: «Осторожно... Следующая станция...»
Двери захлопнулись, и она очутилась в ловушке. Поезд захватил ее. Торжествуя в своей триумфальной победе над человеком, он начал разгонятся. Поезд представлял, как будет показывать свою очередную жертву.
 Очередную?..
Ее лиловые глаза отражались в чернеющей бесконечности стекла. На стекле было написано: «Не прислоняться».
Бывало, так горько, больно и одиноко, что крик о помощи исходит из самой души. Сначала он исходит из глаз. И только потом ты кричишь. Сначала твой крик разрезает устоявшееся движение пустоты. Она пугается. Но потом она старательно поглощает и замуровывает все твои просьбы, стирает их, будто их и не было.
 А много ли было просьб?
Когда последний раз я хотела чего-то всерьез? Всей душой, всей страстью... Сколько живу, да, впрочем, это так. Всегда хотелось увидеть людей... Вот чего я всегда хотела... Какое глупейшее, бессмысленное желание!..
Она рассмеялась и бросила быстрый взгляд на свою собеседницу, но в ее лиловых глазах нашла лишь горькую усмешку.

По бокам пути к свежему воздуху распологались ларьки с газетами, пивом, минералкой, орешками, пирожками с неизвестно какой начинкой, несимпатичными свитерами и кофтами кричаще малинового цвета. Истошно пищали котята из картонных коробок. Она подошла к одному из ларьков, взяла цветной журнал и положила на горизонтальную поверхность 13 рублей. Она делала это каждую субботу и сама не понимала зачем: это было похоже на ритуал. Журнал приятно щекотал пальцы и пытался выскользнуть, за что был свернут в трубочку.

Она подошла к выходу и была удивлена. Оттуда бил яркий свет. Она осторожно, чтобы не вспугнуть это приятное ощущение, поднималась по лестнице и слышала, как громко падают комья пушистого снега на землю. Она задрала голову вверх. Мгновенно на ее губах растаяли тысячи снежинок. На вкус они были как вино, сладкие и пьянящие.
Снег валил невероятно мощной волной и укутывал черную землю белым, заметая все прошлое и плохое. Может быть, это ненадолго, но теперь не хочется думать об этом.
Позади была лестница, увлекающая взгляд вниз, к метро.
Впереди у горизонта расступились тучи, и в искрящейся лазури блеснули золотые солнечные лучи. Кромка облаков розовела, и весь снег засветился от заходящего солнца. Пахло безупречной чистотой и божественностью.

-Девушка, я могу вам чем-то помочь?
Она взглянула на того, кто это сказал.
На его темных волосах было полно снега, а в глубине глаз горели два маленьких солнца.
За ним было полно людей. «Как ДАВНО я не видела людей», - подумала она.
-Что у тебя в руках, - спросил он.
-Это?- переспросила она и посмотрела на свернутый в трубочку журнал,- Это для моей мамы.

И улыбнулась.