Из Цикла Война

    * * *               

А где проходит фронт?
Опять война?
В оскале чей-то рот,
в глазах вина.
И снова барабан
в сердцах, в висках.
А память – караван
опять в песках.

           Проклятые пески,
           ущелья гор,
           где всё вокруг тиски,
           где каждый вор.
           Груз «200» вновь и вновь
           идет – поток.
           Зачем вы льете кровь? –
           Восток!

Ну, где проходит фронт,
скажи солдат?
Привык идти вперед?
А путь – назад.
Война идет в душе,
там вечный спор.
А ты жуёшь клише,
мстишь до сих пор.

Россия и война,
как мать, жена.
У них судьба одна –
всегда стена.
Не хочешь, не живи,
из дома – прочь.
А дальше нет любви –
сомнений ночь.

Земля, где сотни лет
повсюду фронт,
уже забыла свет –
во тьме бредет.
А чей-то барабан
стучит приказ:
«Вперед на бой, баран!» -
и тут же в пляс.

А барабана дробь
(читай, взгляни)
вверху – твой медный лоб,
внизу – они.
В итоге – их число,
их деньги, друг!..
Но снова понесло…
Проклятый круг.
 
      ВОЙНА**

Еще сутки всего назад
мир пьянел от любви, вина.
А сегодня погиб солдат
и вступила в права война.

На устах всех Чечня, Кавказ,
брызжет ядом вокруг слюна.
Телевиденья черный глаз
нам внушает, что Бог – война.

Нет закона любви к другим,
ближний – враг, и на всех вина.
Нет, не выйти теперь сухим:
разливается кровь – война.

Рвет железо людскую плоть,
улыбается сатана.
Что там Молоху мясо, кость… -
в пыль сотрет, ведь идет война.

Караваны из грешных душ,
и приют для них лишь Луна.
Интересы – от нефти куш.
Все в движении. Здесь – война.

Вдоль ущелий растут «грибы»:
черный дым и огонь – стена.
Где безумные правят лбы,
на уме там всегда война.

Дремлет сытое воронье,
всхлипы жалобные – зурна.
И не важно, что все – вранье,
суть вся в том, что нужна война.

Пейте черную кровь земли.
Пейте, сытые, допьяна!
Мы давно уже на мели,
в наших душах давно война.

И воздастся нам всем сполна.
У Косы есть своя длина.
Правит миром у нас – Она –
наша Смерть. А цена – война.

                декабрь 1999г.
 
САПЕРЫ**

Не асфальт, а разбитые в пыль
серпантины дорожные мерим.
Не ковыль, как разливы, и терем –
здесь кровавый стоит чернобыль.

Горький запах развеян вокруг,
всюду гарь от воронок и взрывов.
Серпантин вдоль обвалов, обрывов –
это наш заколдованный круг.

И восход от восхода, как ночь,
разделяет нас лезвие бритвы:
где удача, где только молитвы, -
где себя удалось превозмочь.

И ладонями пыль разгребая,
мы не ищем ни ада, ни рая, -
интуиция, чувство беды,
как глоток родниковой воды.

Только им верим больше всего,
лишь они нам у проволоки скажут,
что удача на чертовом кряже
не зависит от воли богов.

На ладони – натянута нить –
затаилось дыхание жизни.
На ладонях у гор для Отчизны
мы занозы должны устранить.

И ступают ребята в пыли,
уходя по дорогам-засадам,
как по проволоке верх клоунады,
расчищая для жизни тылы.

            1988 – 1999г.г.

МНЕ ВЫПАЛО ВОСТОК **

Мне выпало Восток.
Уже на старте «Ил»,
и в чрево лезет новый батальон.
А где-то за хребтом
«Дух» стингер навострил,
Чтоб взять за наши души миллион.

Откликнитесь друзья,
Кто видел Кандагар,
Кто вдоль «зеленки» горы «пропахал».
Мне выпала стезя –
Джелалабад, Кунар.
Мне нужен, кто «афганец» там вдыхал.

На склонах серых гор,
Я знаю, вдоль дорог
«Дух» день и ночь ущелья сторожит.
Бьет ДШК в упор,
Дороги, как порог,
От взрывов все нутро твое дрожит.

Но нас труба зовет,
Исполнить нужно долг.
Мы с детства знаем интернационал.
Здесь выживет лишь тот,
кто в минах знает толк,
В бою дерется как профессионал.

Нам говорят в верхах:
Что молох сей войны
Устал, и жертвы больше не нужны.
Шестерки в дураках,
В том нет моей вины –
Тузами плотно мы окружены.

Мы выполним приказ
И кровь свою прольем.
Не выйдешь сам из боя – принесут.
А пронесет – ты ас,
И орден нам потом,
Но совесть ты в душе отдашь на суд.
 
Мне выпало – Кунар.
Откликнитесь друзья,
Кто вдоль «зеленки» горы «пропахал»,
Кто знает Кандагар,
Что можно и нельзя –
Осталось водки выпить лишь бокал.

                1987г.
ВОЗВРАЩЕНИЕ **

Эти горы остались
за спиной, рекой.
Мы последние снялись
в эту жизнь, покой.

Словно нет за спиною
долгих этих лет,
раскаленных от зноя
серпантинных  лент.

Только корчится память
в миражах пустынь:
все заполнило пламя
от свечей–машин,
росчерков поднебесья
от крылатых звезд
и от горьких известий,
мыслей – чей черед.

Вот и нет запрещенных
заповедных зон.
Слух не режет мажорный
колокольный звон.

Как и не было взрывов,
похоронок, калек.
Тишина… Как вызов.
Только солнца бег.

Только словно пластинка,
что заела, крик:
-Где же ты мой, кровинка?
Будь ты проклят, Миг!…

За спиной остались
синь от гор и дым.
Мы последние снялись.
Мы вас всех простим…


  ПОРТРЕТЫ **

Портреты, портреты…
У них плачут вдовы-солдатки.
Их черные ленты
заставят любого грустить.
Не надо молиться,
и слезы не лейте украдкой,
пусть в памяти лица
их только останутся жить.

Они уходили
по горным дорогам Афганским
и верили в крылья,
когда серпантины их жгли,
и помнили вербы
в дожде пулеметов душманских,
таская под сердцем
щепотку родимой земли.

Вот смотрят бесстрастно,
как судьи, узнавшие что-то,
хоть было не ясно,
чем кончится этот поход.

Портреты, портреты…
Полки, батальоны и роты
надели береты,
чтоб солнце пошло на восход.
 
 ШУША-АСКЕРАН**

Нам ждать весны
осталось лишь полгода,
сады в цвету прекрасней всех наград.
Но у войны
в кармане два исхода –
встречают тех, кто смог прийти назад.

Не прячьте лица,
вдовы молодые.
Все впереди, еще придет любовь.
Пусть будут мниться
только как святые
те парни, чья в песках пролита кровь.

Вы в память их
мальчишек назовите,
им расскажите про Шушу и Аскеран,
где славы миг
познал солдат в зените
и жизнь звездою бросил на бархан.

Заплаток тень
на тельнике пусть греет
и жжет сердца, не знавшие войны.
Наступит день,
мальчишки тех заменят,
кто не дошел до дома и весны.
 
1990г.
 
        *  *  *
 
        В связи с событиями в Чечне.

Всякой дряни по паре,
время дряни – заело.
В хаки вскормлены парни –
поколение зверя.

Без душевного стона
убивают, играясь,
чешуею Дракона –
броней прикрываясь.

Без душевных мучений
руки в кровь окунули.
Что неясно в Ученье? –
Вас опять обманули.

Власти вора в законе
снова вы подчинились;
и судьба ваша – зона,
ведь грехи не отмылись.

Суд людской, как и Божий,
не вершится за дверью.
С окровавленной рожей
вам никто не поверит.