Зеркало

Ах, жизнь моя, безудержный поток.
А был ведь час: тобою восхищался,
Насмешничать и потешатся мог;
Зеленое ребячество, друзья,
В наличии имелись светские беседы,
Бал, где танцев резкие движенья,
Вино, девицы голову кружат.
А что ж наследство? - бредовая игра
И всех смутивший пат.
В лицо - улыбки, радужные обертоны;
На стороне ж - проступков перемолы
И ненавистный злобы взгляд.
И шепот в предшествие всему:
Он разума лишенный, спасайтесь,
От злой бегите участи, избавьтесь
От связей в совместном с ним кругу.
Смех да и только - безумством веру нарекать,
Прообразом для усмирения детей строптивых.
А вследствие чего? - не возжелал у толстых басовитых
Лжецом подручным пребывать!
Ах, бестия, чьих пят касались апогеи лавра,
Слова твои верны, точны, как в яблоке стрела:
"...Измучась всем и умереть желая,
Тоска смотреть, как мается бедняк
И как шутя живется богатеям,
И доверять, и попадать впросак,
И наблюдать, как наглость лезет в свет,
И честь девичья катится ко дну,
И знать, что ходу совершенствам нет
И видеть мощь у немощи в плену.
И вспоминать, что мысли замкнут рот,
И разум сносит глупости хулу,
И прямодушье простотой слывет,
И доброта прислуживает злу...".
Но если ж этот сбор законов -
Основа норм, всех прав и конституций,
Кто упрекнет за нездоровый,
Обезнадеженный, дрянной рассудок?
Измучась всем, я умереть желаю!
И только грезы блага, лишь слой при сновидении,
Любовь к рассвету возвращают;
Приспев в час сумрачных потемок в келью,
К зачинщику, пострелы, колею смывают.
О явственный туман! уж третье утро,
Уж третья ночь прошла,
Как крылья и тепло и призрак с голубого судна
Вращаются, ведут неслышного с ума.
Влекут к порхающей от ветра паутине,
Что броскостью и строгостью едва горда,
Где трезвость в пьянстве, - неприметная рутина;
Но цепь стальная - в ком мечется душа...
Здесь бьется царство фальши принужденной -
В несуществе его и правда невесома,
Ведь лик, что дважды бывший с тишиною,
В последствии стал слишком многословный.
Так значит быть антагонистом, возлагать протест
За дрожь пред скорою кончиной? -
Но не слывет ли этот вольности арест,
Бездумною несчастных гибели причиной...?
Что вместе с алым солнцем счастье веет,
Приносит оттепель сквозь зимние сугробы,
Чем радуемся, что вспоминаем в тусклом свете,
Былой что раскаленность гасит злобы.
Посредственность, что дух с душою сводит
И греет сырость разума, преобразуя на уют,
Вне магии нетленность и основание покоя...
Ах, тени смерти, нет, пусть льется пересуд!
А смерть отрадней без смысла существа...