Спинальникам...

Бьется пульс под бледной тонкой кожей,
Сине-фиолетовою змейкой вьется вена на руке,
Потолок в глазах, и ужас сердце гложет,
Я в своей постели - будто на кресте.

И тоска такая - что нельзя измерить,
Боже, правый, я не знаю, чем себе помочь,
Я готов убить, и ль в тебя поверить,
Убежать готов - от себя и снов.

Но нельзя подняться. Но нельзя забыться.
Убежать нельзя от себя к себе,
Я не знаю, Боже, как тебе поверить,
Я не знаю, Боже, как прийти к тебе.
 
Страх и безысходность... И мелькают лица,
И ночные мысли сводят ум с ума,
Может, мне проснуться? Может, это снится?
Это не палата, а моя тюрьма.
 
Мне бы выть по-волчьи. Никого не видеть.
Мне б забиться в угол. Вспоминать про слезы,
Снова жить учиться. Снова ненавидеть.
И любить учиться. Окунаться в грезы.

Мне бы все сначала. Я бы, правда, начал!
Все же, как нелепо жизнь кончена была.
Я хочу вернуться, дать былому "сдачи",
Жизнь испить хмельную "прямо из горла".

Боже, дай мне силы все начать сначала,
Все перечеркнув, не уйти в себя.
Мне казалось - сильный. Только где взять силы?
Мир, как будто, рухнул. И вернуть нельзя.