Моей Сестре

                для Светы Езерской


Где на семи ветрах Гипербореи
пророс скозь камень терем наш, скорее
похожий на визгливый флюгерок,-
доступен так ручьям воздушным. Грог,
разлитый в чары, плавно пламенеет,
и от тепла каминного пьянеет
живая мысль, и день сварлив с утра,
с тобою там мы свидимся, сестра.

Я буду рад: в балтийское затишье
беспошлинно, открыто возвратишься
не запросто - из области чудес
и сами мы, и наша встреча здесь.
Напрасно станет влажный хворост злиться
из камелька. С гримасою счастливца
Улисса я расслышу, как ветра
в семь голосов мне вторят: "...рад - сестра..."

Я буду рад тебе, сестра, как терем
наш будет рад, надеясь, что утерян
обратный нами путь - не пустовать
ему отныне, горя не знавать.
Слова свои утратят окончанья,
значения, мы ж не утратим чаянья
и, у очага, как у костра,
присев, как прежде помолчим, сестра.

О чем? А разве важно,- пусть о том, как
ночного часа спешен бег, как тонко
плетен ажур печали (кружева
такие нам знакомы...), как жива
осталась мысль в плену нездешних засух,
о том, о чем и прежде не сказав вслух,
дивились мы: уже - заря. Она - с
тобой, сестра. Мы помолчим о нас.

1999