Сказка о Ерёме и Семёне, сынах россейских, Буржуе Толстом, ядрён

Жили-были два брата, Семён да Ерёма. Жили хорошо, привольно. Всего хватало, а коль чего не будет, дак посидят-повздыхают - всё и появляется. Было так пока младшенький - Ерёма не вышел в чисто поле, да не поглядел на небо. Странно ему стало, тяжесть в теле он почувствовал, подумал:"А почему мне не полететь, как вон тот ястреб?" Поделился он думою своею с братом - Семёном, да не понял его Семён, отшутился, мол, купи-то себе, брат Ерёма, винтокрыл, да летай-пари. А Ерёма с той поры словно захворал. Не ест, не спит, всё стоит, да на небо смотрит и думы думает. Тяжко тут стало Семёну смотреть, как брат убивается, и порешил он:"Сделаю Ерёме крылья, да и пускай летает". И засел старший брат за работу. Месяц-другой пролетел, да и не заметили, и принёс Семён брату крыла, мол, летай, да об облака не расшибись. Обрадовался Ерёма, в лице переменился, обнял брата:"Спасибо тебе, друг сердешный, век помнить буду!" Взошел на высоку гору, взмахнул крылами, да и взлетел в сине-небо. Поглядел вниз и чуть не расплакался: леса порублены, скот отощал - еле ходит, домики покосились. "А-эх, полечу я в саму Америку, погляжу, каково тама?" Развернулся да полетел.
   Долетел, да чуть не сшиб его буржуй толстый с сигарой, который в ероплане летел да кольца пускал. Испугался Ерёма, полетел обратно, значит, в Россею. Летит-порхает, словно тот ястреб, а сам тяжку думу думает:"Коль буржуи так летают, значится, таперича и жизни спокойной нам с Семкой не будет!" И решил он сделать ядрёну бомбу и с неба скинуть.
   Прилетел он домой, дров наколол, печь затопил, мыслями своими с Семёном поделился. Засели они с братом старшим за тяжкий труд. Год цельный трудились, все луковицы, доски перевели, да навозом замазали швы ядрёны бомбы. Сделали, сели на завалинке, впервые за год закурили, да и собрался Ерёма в путь-дорогу. Перекрестил его Семка-брат на прощанье, да дал наказ:"Об облака не расшибись, да твердь небесну не разбей".
   Не внял речам его Ерёма. Полетел, бросил бомбу, да сам не увернулся и врезался в бело-облако. Врезался да упал на землю и об статую с Fuck-елом мериканску разбился. А у Семёна-брата вдруг сердце прихватило:"А ежель не вернётся? Аежель ефиебы поганы стрелу отравлену бросят?" Разрыдался от мысли такой, да увидел зарево на небе лиловое, вздохнул, да к утру отдал Богу душу. А мериканец - буржуй, тот, что сигарой кольца пускал - жив остался. Посмотрел в низ - ничего не осталось, и заскучал. Дык и по сей день летает на своем ероплане, да кольца дымные пускает.

                4.03.97.