Тышшще Ле-е-етье

Частичка меня умерла в прошлом веке.
Частичка меня не пришла в этот день.
И буквы нелепые черточко-крюко-калеки
Лишь обрисуют Вчера позабытую тень.
Вчера был вчера, и гусли вторили полету.
Ушел он, и сгинул, теряясь в своей полутьме.
Лишь песню оставил, о будущем радужном свете,
И сказку, и сказ, и рассказ, и всё Прошлое. Мне.
Но я погибаю, как в месяце прошлом в рассвете.
Хоть пришлый стучится Сегодня. В окно перезвон.
И я вновь рисую, рисую бумаге, Извечный вопрос,
Быть - не быть? Дать ли? Взять? Как нижайший поклон.
Поклон перед Господом, другом моим, моим братом.
Пред Солнцем, дающим тепло, перед иглами звезд.
Покорно склоняюсь пред роскошью грусти заката,
Где Феникс в луче изумрудном последнем возрос.
Растерян я. Просто растерян я в лете,
Растерян в биении часа, разбросан,
Как горсть крупных зерен, в морях жемчуга.
Все то, что случится, я помню!
Но взвоет братва, огражденная рясой -
Не есть! Не позволим! Не нам! Ни за что! Никогда!
Но мне наплевать на законы ханжей из-под мантий закона.
Закон ведь един, он как путь до Него,
Как сокрытая в челе звезда…
И тернии мне, баррикады, барьеры, пороги, построятся днесь.
Люди скажут - такая уж видно судьба…
Такая судьба, никуда нам не деться, не скрыться,
Но каждый себе выбирает заведомо путь.
Тот слаб, как труслив, и жаден, как глуп,
Oн - разбитая птица
В тот миг, где решил по пути, что полегче, свернуть.
Я, в общем-то, мертв, но жив в наступившем Сегодня.
Я слово сказал-передал, эстафету храня.
Я видел старца (иль старуху?) с клюкою у сердца.
Я задал вопрос: - Где я умер, как звали тебя?
И он прошипел мне в ответ:
 - Тышшще Ле-е-етье…