Смерть канатоходца

День был в блеске своем,
Был натянут канат,
Меж домами, над площадью главной,
Я стоял наверху и отбрасывал тень
На ее серый лик, неприглядный.
Я был там, наверху, на такой высоте!
Духом внутренним весь просветленный,
Словно в высшем порыве любви к красоте,
На блистающий пик вознесенный.


Я был там, наверху, а внизу подо мной,
В толчее и сумятице будня,
Все толпился народ и качал головой,
Как в палатах, за кафедрой, судьи.
И мышиная серость голодной толпы,
Вылезая за серые платья,
Копья жестов, глаза, зачумленные рты
Посылала мне словно проклятья.
И из жерла ее, словно вспышки зарниц,
Из вскипающей встрепанной массы.
Устремлялись ко мне сотни встрепанных лиц,
Метя яд в мое хрупкое счастье.
"Посмотрите-ка, хэй! Что за странный глупец?
Там стоит на обочине  крыши?
И когда же он вниз упадет наконец
Или спуститься вниз с этой выси?
Но не внемля словам, и не глядя в провал,
Веря в то, что всегда было свято,
Устремляя в толпу свой победный оскал,
Я вступаю на нитку каната.
И внутри весь дрожа, но снаружи как луч,   
Зависая над бездной стопою,
Равновесье держа и дыша во всю грудь
Я иду в высоте над толпою.
Я иду в высоте словно в стыке миров,
Под лучами палящего солнца.
А со дна на меня сотни взмыленных ртов
Раскрывают гнилые оконца.
И кричат "Сукин сын, опускайся же вниз!
Образумься, Безумец! Как можно!?
Сумасшедший, дурак, идиот, нигилист!
В этой жизни не все ведь возможно!"
Опускайся же к нам, ты не птица, дурак,!
Брось играть из себя акробата
         -Да он богом себя возомнил, ах вот так?
Ну тогда за камнями, ребята!
Ах, он царь, ах он бог, ах он выше других!
Проучить же немедля собаку.
Мы видали, друзья, да еще не таких!
На расстрел! На сгоранье! На плаху!"
Но не внемля угрозам жестокой толпы
Затаив перед шагом дыханье!
Я ступаю вперед по дороге мечты, -
И мне нету теперь оправданья!
Я вверху, на струне, среди солнца и птиц,
Как былинка в протоптанном мире,
И не хочется мне видеть всех этих лиц,
И не хочется на ноги гири.
Я вверху, на струне, я почти что лечу,
И почти что в крылах моих ветер.
Я уже так давно ничего не хочу,
Только жить в этом сказочном свете.
Только жить, только знать, что живу не дыша,
С упоеньем, взахлеб, не умея.
Как безумец, поэт, как почти что дитя,
Ни на миг о конце не жалея.

И когда я уж был посредине луча
Посредине сияющей бездны,
Из взбешенной толпы, упоенно крича,
В меня кинули камнем железным.
Посредине пути, на такой высоте,
Достающей почти что до рая,
Я споткнулся о злость и застыв на носке
Догадался, что вот я на крае.
Как былинка в ветру зашатался я вдруг,
Удивленье и боль были вместе
Я подумал: Как так, что за странный досуг
Прерывать на таком важном месте!
Как же так, Боже мой, я почти что достиг,
Я почти что добрался света,
Неужели сейчас мой единственный миг
Вниз сорвется светящей кометой?
Я почти что за хвост ухватил красоту,
Я почти что постиг душу ветра,
Неужели сейчас я свою высоту
Променяю на черные метры?

И под бешеный свист кровожадной толпы
Выгнув руки растрепанной птицей
Я сошел со своей голубой высоты
И ...
упал ...
в эти ...
черные лица....