Отчужденная я ее не любил

     Я ее не любил. Не люблю и сейчас, хоть это и глупо звучит, но это правда. Этот человек научил говорить меня правду. И странно – говоря правду – легче дышится.
     Зачем я сейчас все это пишу? Исполненный сентиментальности, просто невыносимо все это хранить в душе. Ужасно.

     В тот день, когда она меня встретила, да… чего… опять все сваливать на нее, я все время винил во всем только ее, а она часто была не виновата, да и если была, то так – от части.
     В общем, в тот день – я встретил ее. Потому, как она на меня не обратила внимание, – вернее это мне так показалось, – а я на нее обратил. Она была милая, симпатичная и вся такая воздушная. При взгляде на нее ты понимал, что перед тобой стоит идеал чистоты. Не знаю, почему она создавала такое впечатление… может, потому, что это было правдой. И вправду – это было правдой.
     Я обратил на нее внимание в тот день, и решил, что хватит ей такой чистенькой ходить. Хм... хотя, по правде сказать – сыграло тут мое самолюбие. Почему-то самому себе захотелось доказать, что все могу. И ее тоже.
     Мы как-то глупо познакомились, и у меня даже не возникло желания позвать ее на свидание и все такое…а наверно, должно было… в общем, я просто спросил у нее номер телефона, и постарался быстрее испариться… не звонил ей потом недели три, наверно, а потом, как-то вечером было нечего делать, и глаза случайно наткнулись на ее номер – позвонил. На мое счастье – у нее не оказалось дома родителей. И я пришел. Ну не была она кончено, пределом чистоты, но когда я пришел, то уже и пожалел что пришел. Сам не знаю почему. Не купил ничего ей – ни торта, ни цветов – ничего. Просто пришел, как хозяин. А она радовалась, радовалась, что я пришел – это было по ней видно. Все время улыбалась и говорила всякие смешные вещи, а когда я говорил ей глупые комплименты, зажималась вся как кокетка, как будто бы ей до меня никто подобного никогда не говорил, хотя, может так оно и было – в общем, вела она себя как все дуры.
     И меня это взбесило. Потому, посидев где-то с час, я стал собираться домой, а ей не хотелось, чтобы я уходил – и меня это как-то напрягало что ли… и ей не хотелось так уж не приятно делать, да и самому ловить здесь было нечего.
     В конце концов – я ушел. И даже не поцеловал ее на прощание – а просто ущипнул за мягкое место… кстати «ничего» - подумал тогда я, а она даже ничего против не сказала мне – меня это отчасти разочаровало.
     На следующий день позвонила уже она. Я даже и не знаю, кто ей телефон мой дал. В общем, я еще тогда подумал, что теперь я  конкретно попал, не люблю когда у меня с кем-то двусторонняя связь. Люблю – захотел – позвонил, не захотел – не позвонил. А тут она начала названивать – целыми днями. Вся жизнь стала казаться мне адом. Ей я, конечно, ничего не говорил, и даже интересно было иногда с ней болтать... но все равно – что-то напрягало…
     Я вообще, как с ней познакомился – весь какой-то напряженный стал.
     Видимо, у нее наслушался – она мне все про какие то возвышенные интересы рассказывала… я даже засыпал иногда.
     Так мы с ней прообщались где-то около полугода, мне уж от нее ничего и не надо было, да я как-то и привык, что она рядом… а потом, она как исчезла. Ну, она не исчезла – так я ее видел иногда, созванивались, вернее это она со мной созванивалась… а потом и звонить перестала…
     Ну, я и не заметил этого тогда.
     А потом, через 3 месяца она мне звонит и зовет в гости, а голос такой интригующий – такой голос помню был у одной моей подружки, когда она меня звала к себе с намеком – но эта ведь без намека – точно знаю. Я пришел. Ух-ты – так я ей тогда и сказал – совсем изменилась – похорошела как-то, улыбалась уже более женственно и приятно, да и не хихикала по мелочам. А я в тот вечер не знал, что и сказать ей. Ее все слушал, а она рассказывала – про учебу, про жизнь, ну и про все такое.
     В общем, я потом собрался да и ушел. А дома всю ночь жалел, что не попытался с ней что-нибудь сделать. И не знаю, откуда во мне столько таких эмоций, но захотел я ее тогда по дикому. И думаю, она ведь девушка серьезная – ну и присел я ей тогда на уши – со всякими там серьезными отношениями и т.д. она – отказала. Вот это был шок у меня. Она объяснила это тем, что мы совсем не подходим друг другу. Вернее, она не объяснила, а как-то смущенно лепетала об этом. Я ушел.
     Мы снова не виделись какое-то время. Но однажды, я встретил ее с каким-то парнем, они шли, державшись за руку, наверно встречаются, подумал я тогда. Она остановилась, я то было хотел пройти, и сделать вид, что не заметил ее, а она остановилась, и я хотел тогда, чтобы она остановилась. Стала спрашивать меня об учебе и т.д. я видел, что она гордилась мною, что вот, мол, какие у меня есть друзья. Я отвечал вяло, явно показывая, что мне этот разговор не интересен, специально… она, видимо заметила это, и опять начала что-то глупое лапатать, краснеть, а потом мы быстро попрощалась и они пошли дальше. Видно было, что шла она уже не так беспечно… и меня это радовало.
     Я позвонил ей на следующий день, я спешил, сам не знаю почему, но я взбесился от одной только мысли, что этот какой-то ее хахаль первый попробует ее. Потому и начал действовать. Я пригласил ее к себе – она согласилась. Через полчаса она уже была у меня… я чувствовал себя расковано, она вроде тоже не очень стеснялась. Мы сели пить чай. Она начала рассказывать мне о своих девичьих делах, а я даже не делал вид, будто мне интересно. Она поняла – что я скучаю и замолчала. О своем молодом человеке она упорно ничего не хотела говорить, наверно, боялась отпугнуть меня, и потому говорила, что все у них там не серьезно, а просто от скуки… я спросил: где она проводит время? Она назвала мне пару приличных ночных клубов – по-моему, она наврала… хотя, вранье – не ее конек.
     Я предложил пойти в комнату, ни к месту засмеявшись – или видимо – я тоже должен был понять комичность ситуации – она встала, и мы сели у меня на диване. Слава Богу, что мама недавно в комнате прибрала – потому, моя комната выглядела идеально – она была просто от нее в восторге. Мы дальше болтали, и тут я положил свою ладонь ей на коленку…сам теперь не могу понять – почему я так тогда сделал… она ни в коем разе меня не провоцировала…она все как то поняла…и задрожала… еще чуть – и она была бы моей… я сдержал себя, и на ее потянувшиеся ко мне губы – не ответил, а встал, чтобы взять телефон. И сказал, что мне срочно нужно уходить. Ее это обидело – я опять был доволен. Но она ничего не сказала – просто надела пальто и ушла… вечером я позвонил ей, чтобы пожелать спокойной ночи – а заодно и проверить ее реакцию на меня. Ее реакция был положительной – она мне все прощала.
     Сам не пойму, почему она так относилась ко мне. Она прощала мне все. Все, чтобы я ни делал. Я не звонил, пропадал, не дарил подарков, оскорблял, бывало не здоровался, не гулял с ней – ничего – а она вся таяла.
     Постановка была такая, – что если мы оказывались с ней на одном мероприятии – то она никогда первая ко мне не подходила – она всегда должна была ждать моей, так сказать – команды. Если я подходил к ней – то мы общались, если же я  просто проходил мимо, то она должна была делать вид, что мы не знакомы. Меня это устраивало – ее видимо тоже. Хотя, я, конечно, знал, что ее это не устраивало – но я  же ей ничего не обещал, и ничем не был обязан. Свои претензии – она держала при себе. Потому – мне было с ней легко.
     Вскоре, она рассталась со своим другом. Она вообще ни с кем не встречалась или не общалась, пока я был с ней. Вернее, пока я уделял ей свое внимание – я говорил ей, что она мне очень нравится, что если я узнаю о ее изменах, то она получит. Она относилась к этому серьезно, чем даже злила меня… мне так хотелось поругаться с ней – посмотреть на нее – как на грозную стерву. А она все время была нежным облаком – она соглашалась с моими обвинениями, лишь иногда пытаясь вставить свои слова, в качестве оправдания. Мне этого было мало – мне надо было силы, огня. И я впадал прямо, в какие то бешеные бури – придирался ко всему – а она молчала. Я уходил, хлопал дверью. Но она снова и снова звонила, и просила прощения.
     Когда я уставал совсем – то я  исчезал. Исчезал к своим друзьям – к своим проблемам. Ведь она не была моей единственной девушкой… никогда…
     Всегда, чтобы я ни сделал, из-за чего бы мы не поругались… я всегда был уверен в том, что позвонит, и она всегда звонила... она не могла без меня.
     И проснувшись однажды утром – я подумал – пора… пора брат, пора!
     Понимаете, есть девушки, которых для завоевания нужно водить по ресторанам, выставкам. Каких-то – по ночным клубам и барам, каким-то достаточно просто улыбнуться. А она – тут вроде бы вся полностью твоя – да не полностью. И как переходить к той, последней части, тут я не знал. Ей ничего не надо было от меня…так я думал. Она была до боли чистая, смотрела на мир совсем под другим углом, радовалась каждому моменту, смеялась над маленькими детьми, любила животных, редко когда в чем-то отказывала людям – была просто до ужаса милой. Не возможно было ее обидеть – а я мог. Мог, и причем – очень сильно. Все ее подруги и друзья – а их у нее было больше чем достаточно – любили ее. Это было видно по ним…а я как-то даже не вписывался в ее круг, в любовь, в ауру, окружавшую ее, но я был с ней, и был ей дороже всех остальных…
     Так вот, эту девушку, я подумал,  нужно брать исключительно доверием, нежностью, ну и еще чем-нибудь таким сентиментальным. Я решил измениться – измениться для нее, и действительно посвятить эти дни ей. Я начал сам звонить ей каждый день, приходил в гости, то с  коробкой конфет, то с шоколадками – я давно знал – какие ее любимые, потому мне не составляла труда – каждый раз доводить ее до бешеного восторга. Мы смотрели с ней фильмы, обычные мелодрамы или комедии – но в  ее понимании, когда она сидела рядом и делилась своим мнением – они представлялись мне совсем в другом свете. Она все истолковывала иначе. Кругом видела совершенно другой смысл. Мне все это казалось очень странным и в то же время – интересным… мне действительно было очень интересно в те дни с ней… я увлекся…погрузился в эту розовую дымку ее жизни. А может, на меня действовала весна… я не знаю.
     И когда вот, в один день наступил именно тот момент – тот час – все было просто супер, я не могу подобрать слов, для описания той ночи, потому, как нет таких слов  в нашем словаре. Я тогда любил ее по настоящему… без всякого притворства… мне никого не надо было в ту ночь. И я потерял ощущение времени… главное, что она была со мной. Она была королевой того вечера. Она была всей вселенной для меня. Я открывал много нового в себе, в ней, во всем… Она испытывала те же чувства, хоть ей и не с чем было сравнивать… единственное – что тогда подтолкнуло меня к черте реальности – была ее фраза – «только не обижай меня, ладно…» я тогда подумал, что она имела в виду ту боль, которую я все равно вынужден, был причинить ей, но только много позже я понял, что именно она имела в виду. И только потом я осознал, что хоть я и ответил тогда ей – «да», я не исполнил своего обещания… я много обижал ее… и даже сам не задумывался над этим… мне очень жаль... и жаль, что поздно я это понял…
     Я не помню, сколько примерно времени все это длилось, наш, если его так можно назвать – роман, но я прекрасно помню тот день, когда все переломилось… это было 22 июля – день рождение моего лучшего друга – и по идее – первое мероприятие, куда мы выбирались с ней вместе. Я пригласил ее с собой еще и от того, что это была частная вечеринка, где не было много гостей, где были только близкие друзья. Если бы я знал, что произойдет там… и что вообще произойдет потом, то никогда бы не пошел туда – но я не знал… я ничего не знал…и мы пошли…
     Мы пришли чуть позже, чем все остальные – в тот день она была – нет, не самая красивая, не самая воздушная – но самая для меня. Я гордился ей, и с восторгом смотрел на нее – когда мои друзья оглядывались на ее походку… был горд, когда она шла и я знал, что она идет именно ко мне. Что она – это моя девушка. Что она другая и что я, я понимаю ее. И именно мне она улыбается весь вечер, танцует, говорит и все делает – только ради меня. Я даже подумал о том, что может… может она… это и есть то самое?
     Все уже прилично набрались – особенно я и мой друг – именинник. Я как раз сидел с ним, когда подошла она и спросила – хорошо ли я себя чувствую, и не хочу, ли я  пойти домой – я ответил, что все в порядке и чмокнул ее в щеку – она отошла к подругам, вернее к девушкам, которые тоже здесь были, и с которыми она смеялась большую часть времени, которую не проводила со мной. Меня даже тогда что-то укололо – может ревность?… может еще что-то…, но я приревновал ее… к ним… вот такой я был тогда смешной… но это так и было…Вот тогда то я и услышал эту роковую фразу. Возможно, вернее нет, я даже уверен, что если бы  ее сказал кто-то другой, то я даже бы не обратил на нее внимания, или огрызнулся – но ее произнес мой лучший друг, с которым мы знакомы были, как мне казалось всю жизнь, с которым мы пережили все – и первую сигарету и первый милицейский патруль – все – а такое, знаете ли, очень связывает людей – мы были…да даже не знаю, как объяснить, в общем, ему я верил всегда. Так вот, он сказал – «Смотри, не влюбись, а то ты уже, по-моему, и так сильно попал…» сам не понимаю почему, но тогда меня эта фраза так взбесила, я почему-то почувствовал себя жалким сопляком романтиком – и короче, не могу объяснить, мне сейчас самому стыдно за себя, но повел я себя не просто даже как свинья – а как свинья, без причины совсем.
     Я еще немного посидел с ним, а потом пошел к ней, я быстро ее нашел. И лишь теперь я понимаю – что она все тогда поняла. Вернее она не поняла, почему и из-за кого, но она точно поняла – к чему все это приведет. Потому, у нее задрожали руки и губы, когда я схватил ее, и повел домой. Она плакала… а я шел, и злился на самого себя – она просила прощение – дурочка – мне было все равно.
     Просила оставить все, как есть. Просила дать ей время – хотя все это должен был говорить я. Но я ответил ей, что хватит, что мне надоело, что я больше так не могу… этого уже было достаточно, чтобы разбить ее в кровь, но она так смотрела, что я  подумал – до чего же мне ее жаль – и в тоже время, я не смог сдержать сам себя, и на последок выплюнул – я тебя использовал. Она лишь посмотрела на меня в последний раз, как-то так уже не жалостливо, а наоборот жестко – и зашла в квартиру. Когда дверь за ней закрылась – то я почувствовал себя жалким подонком - никчемным дебилом… и я просто становился еще злее – я решил исчезнуть. Я решил уйти пока… ведь знал, что она будет сама звонить, а потом, где-нибудь через неделю появиться – попросить прощения – и возможно, только возможно, начать с ней уже на этот раз серьезные отношения.
     Я ушел…
     Она действительно звонила. Звонила следующие дня два, а потом перестала. «Ни беда» подумал я тогда – позвоню сам через неделю. Но я не позвонил… позвонили мне… и не она – а ее мама… позвонила… и…это было все две недели назад… сказала, нет, отрезала, вернее, выплюнула мне в душу, что моего Малыша больше нет, что ее нет совсем – что ее просто с нами уже нет и не будет… я не мог все это переварить – когда похороны – какое-то письмо… ничего не понимал… только сказал – «Ладно». Очнулся я уже после похорон. Сам не знаю, как я на них попал, даже рассказывают, что я там что-то говорил. А я даже не помню эти три дня. Совсем ничего. Наверно, частичная амнезия. И только позавчера поздно вечером я все осознал. Осознал то, что ее нет больше со мной. Что она ушла не на день, не на два, и даже не на неделю, год. А просто исчезла совсем… на совсем – такое ужасное слово. У меня в сознании не укладывается такое слово – насовсем… нет его в  моем словаре…
     А осознал я это, когда прочитал письмо. Ведь она оставила мне письмо… письмо, полное любви…и всего чего-то возвышенного… когда я прочитал его, я понял ее всю, понял ее душу – ее переживания, прочитал ее саму – как это письмо. Читая его, я почему-то вспоминал ее ракушки, которые она копила. Вернее она не просто их копила – она их расписывала. И у каждой ракушки было свое имя – она было выгравировано на левой стороне. Были ракушки плоские, а были такие, в которых можно было слушать море. Я знаю, она сама мне говорила, что когда в мире наступает такой момент, что тебе все не мило – она просто садилась на диван – и начинала слушать. Каждая ракушка, говорила она – была особенная…у каждой была своя история… их можно было услышать, если захочешь… в шуме моря… я никогда не слышал… и даже смеялся над ней. Она лишь улыбалась, и говорила, что я  обязательно когда-нибудь слышу… но я не слышу до сих пор – я пытаюсь, но я пока не слышу…
     Она была, как эти ракушки, и ее я тоже не слышал… она говорила – говорила всегда о чем-то… я не слышал… я даже не пытался… в конверте была пара таких – ее любимых ракушек… и была одна…вернее две самых мне дорогих сейчас. Одна – была как раз такая, в которой можно было услышать море – и она была названа ее именем – самая первая ракушка, которую ей подарил рыбак, не помню в какой стране, на ней была выгравировано ее имя… ее, теперь для меня – самое чистое имя на свете…и, слушая шум моря… я представлял ее. Это был скорее даже не шум моря – а ее смех, ее слезы… ее укоры… ее комплименты… ее мнение…ее голос…мягкий шелест ее волос…легкий топот ее босых ног…шум воды, стекающий с ее тела… ее мысли…ее мечты…ее дожди…ее мягкие пальцы…ее аура… ее особый мир… все ее. Я даже сам не знал раньше, что так отчетливо все это помнил…а может действительно, все эти звуки были в ракушке…
     Вторая – была плоская – и на ней были фломастером написаны наши инициалы… она не захотела делать гравировку – хм… вернее, это я не захотел. И она согласилась – найдя в этом опять же прелесть – «прекрасно – сказала она тогда мне – теперь НАША ракушка будет отличаться от всех остальных». Она во всем находила прелести… во всем увидела красоту… везде видела правду…
     Я знал, что она простила меня… вернее она даже не обвиняла меня… она меня любила…и еще  -  она была слишком чиста и воздушна – для нашего мира…и для меня…

Виноградова Наталия
31.01.03 10:59