Ночь, мороз, дорога, фонари,

Ночь, мороз, дорога, фонари,
Что робко пробиваются в тумане
Лихой водитель дверь учтиво отворил,
А у меня лишь четвертак в кармане.

"Давай, садись, не стынь, уже ушел последний.
Тебе куда подруга, седай, поговорим"
Промерзла, задержалась, я с похорон намедни
И будь, что будет, сажусь в машину с ним.

В салоне свет неяркий и сигаретный запах.
Чехлы, что знали, видно, и лучше времена.
Качается на зеркале медведь на задних лапах.
Водила уж не молод, уж седина видна.

Сажусь, он улыбнулся, узнав, что путь далек,
Машину с места стронул и выжал полный газ.
И сигареты снова зажегся огонек,
И полетел в ночи потрепанный УАЗ.

И полетели мимо огни неспящих окон,
И редкие прохожие и сонные дома.
Неясными картинами, сквозь индевелость стекол
В тепле салона дымного, где не страшна зима.

И прыгал по стеклу зверь косолапый,
И бас водителя тихонько рокотал,
И свет струился от притухшей лампы,
А он рассказывал, что видел, где бывал.

Он говорил о детях и заботах,
Как подвозил кого-то до Хатасс
Смеялся над собой, ругал кого-то.
Узнав откуда я, в столь поздний час

Он посочувствовал семье, что хоронила,
Сказал, что сам давно не молод,
И уходила скованность, тревога уходила,
И отступали напряжение и холод.

Когда в конце пути, он мне притормозил,
Поведав, что на смене, и до утра кататься,
Сказал, что не таксует, так просто подвозил,
Мою, остановив попытку рассчитаться.
04.01