Виктору чумаченко

Всегда без денег, весь в заботах, чем прокормить своих птенцов.
Реклама, школа – чем богаты? Петлею шею, и с концом.
Но тянет пахарь беззаветный, свой тяжкий плуг, вгрызаясь в паш,
Лишь иногда с женою братней продрогнув и с устатку…
И пишет, пишет мастер снова дерьмовый, грошевый заказ.
И только знают ветры – боги, что взором ясного дитя
На мир глядит второй Филонов – как первый, лести не приняв.
Три, пять, ну может десять, от силы продано картин.
А в мастерской пылают краски – букетов, свадеб, деревень.
Собака с мастера глазами, глядит печально и светло,
Из дали – дальней,  в нашу дальность.Не видя пыли сквозь стекло.
Не гордость,  в этом ясном взоре, не боль от прожитых обид,
Собачий взгляд, достойнства полон, и полон смысла песий лик.
Не видят, люди – знают ветры, как лет, чрез двадцать, тридцать, двести
Картины Виктора как в ряд, с чредой Филонова повесят,
Чтоб тот мог руку другу жать.