Петербургская мартомания

Петербургские зимы густые и вязкие,
Нынче барышни там все кисельно-кисейные.
Снежный свитер для города крупною вязкою
Из-под мартовских спиц вышел в то воскресение.

К понедельнику - вновь на манжетах потертости,
Рукава Петербургу придется закатывать,
Просто город молчит в своей дьявольской гордости,
Только смотрит спектакли восходно-закатные.

Ты приедешь со мной в город сумрачно-слякотный,
За спиною оставив пески Калифорнии,
Вашингтонные страсти, нью-йоркские сладости,
И симфонии Бостона, юноши вздорного.

Ты покинешь стерильно-здоровое общество,
Белоснежные зубы набили оскомину.
Мы пойдем на Крестовский пешком, мне так хочется
Предъявить тебе истину вечно искомую.

Мы услышим тоскливые песни трамвайные,
Мы вдохнем запах хлеба и завтрашней зелени.
Я тебя поцелую на снежных развалинах,
Бывших только вчера еще девственно-белыми.

Я взахлеб расскажу свои притчи и горести,
Под ногами шуршащие прелыми листьями.
И теряя рассудок от счастья и гордости,
Я увижу в глазах твоих вечную истину.

В них река отразится во всей своей строгости,
Но совсем не Потомак, не ветры Атлантики.
Мы же будем стоять на мосту  как над пропастью,
А Нева - виться лентой, расписанным батиком.

...Петербург снежный свитер стянул через голову.
Он стряхнул наваждение, впал в мартоманию.
Мы с тобой поделили любовь нашу поровну
И отныне храним, согревая дыханием.