О мышах и людях

Толпа кидалась в него помидорами
А он стоял, до ужаса маленький
Уже не плакал, а ртом разорванным
Громко вопил: «Матерь божия! Маменька!»

Толпа завывала бешеной сучкою
А он, арлекин, он, паяц накрашенный
Стоял, вытирая тоненькой ручкою
Нос, о потёртый помост расквашенный

Толпа гоготала стозевным чудищем
Толпа ухмылялась довольной мордою
И сок томатный стекал по рубищу
А он молил – скорей бы в уборную

Толпе хотелось чего-то весёлого
Но кто-то, сжалившись, крикнул: «Занавес!»
И он стоял – побитый, оплёванный
Снаружи и изнутри – измазан весь

ПотОм соскабливал грим у зеркала
И кровь промакивал грязными тряпками
Белая мышь рядом в клетке бегала
Гоняя хлебную корку лапками

Вновь и вновь он заглядывал в две бесконечности
Зная, что страх в глазах – не закончится
И – отрывал белой мышке конечности
Наблюдая, как она в муках корчится

А после, червонец отдав обещанный
Он напивался – шкалик за шкаликом
Во сне ему снились большие женщины
Но он всё равно оставался маленьким