Пятый год

На дворе был пятый год, шли бои на баррикадах,
А молоденький парнишка заряжал свой пистолет.
Все просила его мать : "Не ходи сынок, не надо",
Ведь в ту пору сыну было девятнадцать только лет.

А вокруг велась пальба, взрывы стены освещали,
Ночь была, но внутри дома было ясно, точно днем.
Кто был смел, пошел на бой, кто-то спрятался в подвале,
Кто-то истово молился, в страхе на пол пав ничком.

Парень молвил: "Не сердись, знаю, мама, что я молод,
Но, поверь, мне в этой жизни больше нечего терять,
Не одни мы так живем, видишь, весь восстал наш город,
Сколько можно быть рабами, прозябать и голодать?

Денег нет на керосин, наша лампочка погасла,
Посмотри на жизнь в квартале, всюду грязь и нищета,
Наша пища - сухари, да по праздникам лишь масло,
Почему на наших бедах процветают господа?

Под Цусимой мой отец был сражен японской пулей,
А моя сестрица вскоре подалася на панель,
Потому-то наш народ в этот час охвачен бурей,
Что в тумане непроглядном он свою увидел цель.

Мы пока еще слабы, нас пока ещё так мало,
Но мы знаем своё дело, вспять уже не повернуть.
Ну скажи мне, если всем нам залезть под одеяло,
Кто откроет правду людям, кто укажет светлый путь.

Если помнишь, для того, чтоб жульё изгнать из храма,
Сам Господь Христос однажды на торговцев поднял кнут.
Я убийства не хочу, да и сам хочу жить, мама,
Но умру - что потеряю, кроме разве своих пут?

Ну, прощай же, не сердись, я пошел на баррикады", -
Речь свою закончил парень, в барабан загнав патрон.
Мать заплакала, но, встав, обняла, не споря, чадо,
Вслед его перекрестила, когда вышел парень вон.

На дворе был пятый год, шли бои на Красной Пресне,
С двух сторон стреляли люди, каждый думал, что он прав.
Над Российскою страной гордо реял буревестник,
Миллионы людских судеб под своё крыло приняв.

(11 - 14 сентября 1996).