Полночь - время не спать...

       Спектакль, балетно-рожденный, как краткое описание
       пластического рисунка встречно живущих миров,
       далеких друг от друга и близких одновременно,
       являя признаки человека, в совершенстве ошибок
       которого, мир ощущений обыкновенного художника
       сводит на грани жизни и смерти бессловесно живые,
       простые и светлые чувства, называя страдания
       временем, из которого вымощена дорога.
       Идти ее, размышляя во времени о себе? Или остановиться
       и рассмотреть необозначенные кистью детали...



       Действие первое: “Душа.”
       
       Шатая будни непогодой,
       Стоптав покоя каблуки,
       Из буден призрачной реки,
       На брег выходит суть природы.
       Премного благодарен путь,
       При этом, понимая суть
       Не так, а эдак, чтобы лестно,
       Себя оглаживая впрок,
       Жилося в мире интересно,
       Где каждому его кусок
       Достался бы.
       В висках стучится
       Кусочка этого уют,
       Квартиркой называясь тут.
       Ужели что-нибудь случится?
       Не помня радости ума,
       Разбросано лежит безделье,
       Его унылое веселье
       Располагается в тома.
       Уходят в прошлое минуты.
       Считаясь, дни вершат года.
       Стареют, временем надуты,
       Взрослея, лица, города,
       Где света нет, дома сырые
       Чужими склепами стоят,
       Из подворотен тени злые,
       Дороги фарами горят.
       У грани зеркала свеча
       Дыхание миров считает
       И лиц пустыню, хохоча,
       Из отражения стирает.
       Стенами времени плутая,
       В объятиях чужого сна,
       Расположилась у окна
       Картина без холста - живая:
       Усталые во тьме глаза
       Распяты у оконной рамы.
       Их приковала здесь гроза,
       Смывая грань из панорамы.
       Лицо, окуренное дымом,
       Лениво дышит на стекло,
       Сливаясь в облике унылом
       Так, будто время истекло.
       Душа художника - прохожий,
       Одета жизнью - человек,
       Убогий коротая век,
       Его попутчик непогожий.
       Он что-то пишет иль рисует,
       Тонами серого лица
       Здесь на стекле, - душа тоскует,
       Ей время этого глупца
       Нет силы более тянуть, -
       Пора бы на себя взглянуть.
       Вино стаканами хлебая,
       Душа трезвеет - тело ж пьяно.
       Страницы тяжкие листая,
       Она застыла у изъяна
       Его несчастного ума.
       И вскоре ночи полутьма,
       Смыкая веки, тело просит
       Расположиться на кровать.
       - Куда бессонница забросит?-
       Сказал и завалился спать.
       Настала полночь.
       Что-то снится...
       Пустея, голова кружится.
       И постепенно в суете
       Покой смирение рождает
       Во сне тревоги замирают,
       Их оставляя темноте.
       Через окно, совсем босая,
       Едва прикрыта тишиной,
       Проникла, спящего кусая,
       Иллюзия души больной.
       Она кусала и юлила,
       Жужжа, вытягивая боль.
       В ней совесть, мучаясь, застыла,
       Забыв сыграть большую роль,
       В которой, обозрев, нетрудно
       Узнать свое второе я,
       Когда с другим оно подспудно
       Шагало, тихо семеня.
       - Ты ж приспособился жить в мире,
       Оформил истину в наем,
       Повесил зеркало в квартире,
       Чтоб ложью отражаться в нём.
       И так устроился приятно,
       Что, не заметив боли стук,
       Решил, что смерть невероятна,
       Что избежишь её ты мук.
       Но что за странное сомненье
       Закралось в душу босиком,
       Быть может, страшное виденье
       Увидел там, под потолком?
       Так это ж ты, не бойся, милый,
       Узнаешь вряд ли ты лицо,
       Коль истинное Я - могилой
       Запахло, выпей-ка винцо.
       Оно разбудит отрешенье
       От суеты ненужных дум -
       То приговора есть решенье,
       Сводящее с орбиты ум...
       - Фух! Боль, как будто, отошла.
       Взглянув назад, при слове этом,
       В сомненьи - точно ли ушла,
       В постель столбом оцепенелым
       Уперся, взглядом холодя.
       Мурашки инеем по коже
       Сбежались, сердце колотя,
       А в зеркале, глядит: ”О боже!”
       - Куда же подевался я?!
       Опять шутить со мной изволит,
       Играя страхом, дребедень,
       Бессонным порохом изводит,
       Стрельбою мучая мишень.
       Вчера, как будто, отражался?
       Иль тускло светится свеча?
       Но вновь никто не отозвался.
       Лишь тень с косою палача
       Мелькнула где-то незаметно,
       Как будто легкий ветерок
       Устало валит с ног смертельно -
       Упал душою в потолок.
       Она, подвешенная, мерно
       Качалась тенью у окна.
       То снится сон ему, наверно,
       В котором призраков стена
       Стоит, застыла в ожиданьи,
       Когда почившего введут.
       Чтобы исполнить бал-свиданье,
       Толпою тени в зал идут.
       Туманом густо оседает
       Невидимая страха пыль,
       - Не бойся! - кто-то отвечает, -
       Плыви и фут тебе под киль.
       Торжественно угасли свечи -
       Во мраке, еле различа
       Глаза и руки, что за плечи
       Коснулись, к центру волоча,
       Шепча поблекшими губами
       О том, что умер ты слегка.
       - Теперь покружимся мы с Вами
       В кругу безвременья, пока
       Душа виной не изболится,
       Глодая памятью себя.
       Захочешь тихо извиниться,
       Однако... Вспомнят ли тебя?
       Беспамятно, в гроб безвременья,
       Опустят душу в никуда... .
       И ты отбросишь все сомненья,
       Пропав из жизни навсегда.

       
       Действие второе: “Бал призраков”.

       Прикосновенье липкой сутью
       Затронуло, маня в туман,
       Толкая спину к перепутью,
       В котором кроется обман.
       Душа и призрак
       В равной доле
       Разделят меж собою мрак,
       Звенящий памятью, не боле,
       Где зацветает кровью мак.
       Неспешно, будто бы крадется,
       Наощупь раздвигая страх,
       Боясь, что нитка оборвется
       И жизнь обратится в прах.
       - Огня!
       Скорее!
       Жаром муки
       Истерзанно кричит душа,
       Протягивая хрипло руки,
       А тень застыла, вопроша...
       То наважденье силой ночи
       Скрепило горестный союз.
       Ослепший взгляд терпеть нет мочи -
       Фальшивит соло - смерти блюз.


       Действие третье: “Картина”.

       Хитросплетениями рук
       Смыкаясь в бесконечном круге,
       Как призрак, на износе мук,
       Душа его бежит в испуге
       Куда-нибудь, где то пространство,
       Меняясь, кажется иным.
       Тесня отвесное убранство,
       Ступени холодом чужим
       Слетелись под ноги, что птицы,
       Мешая, спотыкая путь,
       С него, однако, не свернуть.
       И дверь с невидимой петлицы
       Вдруг сорвалась, чуть подалась
       И перед ним сама открылась.
       Не упуская шанса милость,
       Душа героя ворвалась
       Туда куда-то и закрылась.
       Сжимаясь в маленький комочек,
       Вдруг обернулся - видит он
       Свои глаза и жизни прочерк -
       Картина, оживляя сон,
       По эту сторону явилась,
       Чтоб успокоить, страх умерить,
       Заставив все-таки взглянуть,
       Где тайный пролегает путь,
       Не укрываясь от прозренья.
       Различны внешности времён:
       Исчезла в роскоши квартира,
       И в галереях паутин
       Сочится прошлое стремнин,
       Балами сводчатого мира.
       Виднеясь где-то в глубине,
       Тепло даруя благочинно,
       Дух вырастает в тишине
       Эпохи старого камина:


       Действие четвертое: “Встреча прошлого с будущим“.

       Светлеет памятливый взор,
       Окутанный густым туманом.
       И ночь крадется, словно вор,
       Как будто шарясь по карманам.
       Опять тиха в окне луна,
       Прищуром скашивая взгляды,
       В горючих бликах холодна,
       Справляет поздние обряды.
       Так тихо тикают часы,
       Старинный бой вершит сложенье,
       Сжимая сонные басы,
       Чтоб не проспать секунд рожденье.
       В изгибах стол расшит резьбою,
       Свеча оплывшая подсвечником стройна,
       О чем-то ворожит сама с собою,
       Похоже, в комнате она совсем одна.
       За рукодельем, что свирель нежна, поет,
       Танцуя в вальсе пальцами, игла.
       То девица, творя ее полет,
       Следит, чтоб дремою забыться не могла.
       Кружится золотом клубка,
       Спеша с парчою слиться, нить,
       Выращивая из стежка
       Узоров цвет, чтобы расшить
       Мечты таинственной портрет,
       Даруя нежное творенье
       Любви немой, храня завет
       У сердца юного смущенья.
       Волненья грудью не унять,
       Горят следы воспоминанья,
       И радости с тоскою не разнять -
       Во всем предчувствие свиданья.
       Так тихо, что звенит в ушах.
       Тревожно воздух чувством дышит,
       И вновь одолевает тело страх,
       И сердца своего уже не слышит.
       Игла и та, что завелась,
       Дрожит, искалывая палец,
       Изныла, грустью извелась,
       Разбив о пол клубочка танец.
       К полуночи сгустилась тьма.
       Рука, не видя, мимо тычет,
       А на коленях сна тесьма
       Пригрелась, на ухо мурлычет.
       Но что-то промелькнуло вдруг,
       Возможно, чье-то приближенье,
       Набросив на лицо испуг,
       Свершило тайное движенье.
       И раз, и два упал клубок,
       Не ведая куда катиться,
       И деву за собой увлек -
       Неужто хочет поглумиться?
       Тонка, стройна, в руке свеча,
       Под шелест двигается плавно,
       Белеет тело у плеча -
       Играть ей кажется забавно.
       - Но что же это впереди?
       Бесстрашно шаг за шагом сея,
       Пошла, не глядя позади,
       Туда, откуда ветром вея,
       Почудилось ей наважденье.
       Как вдруг сверкнул времен затвор.
       И понеслись вокруг виденья,
       Шепча над нею заговор.
       - Быть может, шаг неверен был?
       Таятся мыслями сомненья,
       И в комнату, где кто-то жил,
       Вошла, не делая движенья.
       - Что это? Сон? Иль яви тлен?
       И отчего в груди так больно?
       Нагроможденье серых стен,
       Но шуток, кажется, довольно.
       Времен возня да толкотня,
       Неумолимое броженье
       Сквозь давность в будущее дня,
       И все за гранью постиженья,
       Где сказка призрачного счастья,
       Даруя смысл и участье,
       Разбудит спящие тона
       На полотне, рисуя страстно
       Черты прекрасные - она!..
       Та самая, что с ним повсюду,
       Подобно праведному чуду,
       Вершиной вдохновенных мук,
       Усиливая сердца стук,
       Любовь несметную дарила-
       Теперь душа его просила:
       - На миг, очнуться б ото сна,
       Чтоб сердцу милая весна
       Её виденье пробудила.
       Однако времени раздоры,
       В нём остужая дерзкий пыл,
       Затеяли об этом споры,
       Чтобы, наверно, не забыл
       Он самого себя. Час пробил!
       Разбился, лопнув на пороге
       Безумия слепого сна, -
       Стеклянный холст внутри окна,
       Где он так долго был в “дороге”.
       С вершин, казалось бы, высоких,
       Стенами в пол до потолка,
       Сошла лавина правил строгих -
       Простая истина легка,
       Поскольку времени она,
       Как вдохновенье, не подвластна.
       И сколь мгновение прекрасно!
       Возможно все: ему навстречу -
       Она, та девушка из снов,
       Мечтою светлою явилась.
       Она и он! На грани слов
       Мгновение остановилось.
       Во взгляде нежно прикасаясь
       Устами немо говоря,
       Они молчали, отдаваясь,
       Не ведая границ себя,
       Родству души, роняя плечи
       В необозримую вуаль,
       Переплетая узы встречи
       Таённой нитью, чтобы даль,
       Далёко убегая прочь,
       Была бессильна эту ночь
       Забыть.
       О, таинство пути земного -
       Звезда пленительного сна,
       Не уходи! Останься, снова
       Не рви влюбленные сердца,
       Что вместе бьются, но всегда
       Их временная чехарда
       Столь безутешно разлучает.
       В глазах невинна нега тает,
       Объята яростным огнем,
       И, пламенея, призывает,
       Сгорая так, остаться в нем.
       Но будто злобно сговорились
       Заботами шипящих рук
       Те времена, что изловчились
       Обречь на поиски разлук
       Среди имен в пустотах бездных
       Мирами жизней бесполезных
       Самих себя среди друг друга,
       Где жизнь тупа, а боль упруга.
       За что же вечная весна
       Любовью, столь, увы, печальной,
       Всегда тревожна и грустна,
       Лишь ожидая встречи тайной?
       Украдкою во сны глядя,
       Простое в сложном утопает.
       И мостик между ними тает,
       С собою счастье унося.
       Очерчен будто жизни круг,
       В нем плоть томится в заточеньи,
       Но если выпадаешь вдруг,
       Взлетает дух, в своем свеченьи
       Порыв верстая высотой,
       Стремительно минуя тело,
       Несется к вихрю на постой,
       Чтоб закружило, обогрело.
       И только взвизгнет высота,
       Пора истомою упиться,
       Как сна немая глухота
       Шепнет: “Пора уж пробудиться.”
       И снова тот водоворот,
       Кружа, назад ее несет,
       А время, сделав оборот,
       Ей в руки что-то подает:
       Клубочек, нить, в руке игла,
       А на паркете рукоделье.
       Наверное, она спала,
       Всего лишь видела виденье.
       

       Действие пятое: “Пробуждение .“
       
       Стекло пред рамою звенит,
       Дрожа, волнуется, наверно.
       Не ветер ли в окно шуршит,
       Крадучись тихо, стонет скверно?
       Над этим холодом, светла,
       Корежась, теплится свечою
       Тепло отдавшая до тла
       Душа, одетая парчою.
       Измятою лежит постель,
       Пустыней комната зноится,
       А за окном метет метель,
       И сон ему уже не снится.
       - Как долог путь и быстротечен.
       Он близок или бесконечен?
       В плену сердечном умирая,
       Немедленно рождаясь в нем,
       Любовь пронзительно живая
       Осталась вопреки, вдвоем.
       И пусть истории пороки
       В небес упрямые тиски
       Зажали пламенные строки,
       Свободой злые языки
       Вознаграждая за участье
       В обезображенной уже
       И без того судьбе убогой,
       Вздымая волны под пирогой,
       Баюкая в том мираже
       Живое или не живое?
       Им одиноко, но их двое.
       Уходят мысли в никуда:
       - Душа художника - прохожий...
       Латая смысл непогожий,
       Трезвее жизни, навсегда
       В окне его - её глаза,
       Являя свет, рождаться будут,
       Дожди его - её слеза,
       И он об этом не забудет.
       

       Действие шестое: “Обличие времени.”
       
       Не счесть у времени страниц -
       Столетий книга тяжела,
       И правит вехой колесниц
       Десница лунного чела.
       Среди обыденности лет
       Легко ли отыскать пути?
       Разбиты колеи сует -
       Нельзя и пешему пройти.
       Столетий глубь возникла стражей.
       Оброками богат погост -
       Одною вскормленные кашей,
       Сей мир, увы, не так-то прост.
       Не надо, хлопая дверями,
       Передвигаться наугад,
       Смывая соли след дождями,
       При этом пятиться назад.
       Представить можно ли такое?
       Наверное, но в темноте
       Предчувствие себя чужое -
       Что говорить о высоте?
       Её пространство столь далёко,
       Что в нем, умея лишь уснуть,
       Его боимся одиноко,
       Всецело доверяя путь
       Свой сонму духа.
       Без памяти смущен покой,
       Скрывая страсти заточенье,
       Распластан жадною рукой,
       В глазах тупое униженье.
       И снова мир немощью брен,
       Пространству с временем не сладко,
       И подступает к счастью тлен,
       С душой заигрывая гадко.
       Не слышен хор поющих птиц,
       Усохли голоса в надрыве,
       И нету в белых рясах жриц,
       И рай как будто на обрыве.
       Застыть на месте, не дышать?
       Кричать об этом иль молчать?
       Не знаю.
       Только ради лиры
       Скажу тихонько про окно,
       Что в глубине любой квартиры,
       В себе неспящему дано.


       Крупный план общо подробных пояснений.

       Действие седьмое: “Земля.”

       А на земле все тихо и спокойно.
       Ничто не говорит о бездне бед.
       И человек храпит благопристойно.
       Хранит его от жизни сонный плед.
       И этой сенью бесноватой
       Укрылась матушка Земля.
       Над нею сна старик горбатый
       И солнца сонного петля.
       Куда идут такие люди,
       Когда по утру восстают,
       За бюсты заправляя груди,
       Черпая значимый уют.
       И лесом рук в размахе бега
       Несутся все куда-то вдаль.
       Авто везет их как телега,
       У каждого висит медаль,
       Что, бряцая, гремит мечтами
       По маршам лестничных карьер,
       Где переменою местами,
       Меняют лести интерьер.
       Постыло все земле немощной.
       Так тяжелы лжецов шаги,
       Застыли мраком тени нощной,
       Как будто шаркают враги,
       Что, притаившись, к пуповине
       Припали, жадно напились,
       Да предали её пучине,
       И сами в бездну унеслись.
       О том земля печаль хранит,
       Покуда вечно тяжким сном
       Её сознанье в людях спит,
       Слоняясь во бреду больном.
       

       Послесловие: “ Простые вопросы.”

       Кто были люди те, что вдвое
       Ужесточив вопросов круг,
       Так не случайно и не вдруг,
       Пересекая грань на слое,
       Прошли его со мною вслух?
       Все перелистывая снова,
       Вопросы захотят ли слова?
       Ответы есть, ведь мир не нов,
       При углублении основ.