II. Память

II. Память.
Я чувствую огонь, опаляющий мои волосы, и вижу искры, которые пытаются
выжечь мне глаза… Они роятся вокруг, как огненные пчелы, и жалят в шею,
руки, босые ступни… Я ощущаю чье-то плечо рядом… Джай?
Сквозь дымную завесу ко мне тянутся руки. Я вижу лицо – обожженное до
неузнаваемости, только исполненные смертной тоски и непонимания глаза
кажутся мне знакомыми. Я останавливаюсь, пытаясь понять – отчего так…
-Ты все-таки пришла, - слышу я. Голос – тоже обожжен. Его невозможно было
бы узнать, даже если бы я помнила. Он тихий, хриплый – как скрип дерева на
ветру: - Я знал, что ты… придешь.
-Кто… Откуда ты знаешь меня?
-Он говорил, что ты не будешь ничего помнить, когда придешь. Я не… верил…
Значит, он все же – лучше… - я не вижу, как двигаются его губы под этой
запекшейся маской, но…
-Кто – он?
-Как? – его взгляд становится растерянным. – Ты не знаешь, кто привел тебя
сюда?
Я вдруг осознаю – да, это так!
-Нет, не знаю, - я путаюсь: - человек в черном…
-Но ведь он…
-Умри, - приказывает голос у него за спиной, и обожженное лицо исчезает.
-А, так и ты здесь… - я не пытаюсь скрыть разочарование в голосе.
-А ты хочешь, чтобы я ушел? – впервые в его интонациях появляется что-то
человеческое.
-Кто же ты такой? – я смотрю туда, где был тот несчастный. – И чего мне не
надо было БЫ слышать?
-Ты не услышала ничего из того, что было не надо, - говорит человек в черном и
исчезает.
-Надо же, осчастливил-то! – я отворачиваюсь. Нет сил идти вперед, но стоять на
месте в этом гудящем аду невозможно. И я иду.
Я ступаю по дороге из пылающих углей, и боль пронизывает меня. Я иду -
словно кто-то подсказывает дорогу. Передо мной открываются широкие
ступени, ведущие вниз. Я касаюсь их босой ногой и ощущаю приятный мокрый
холод. Бросив взгляд под ноги, я ускоряю шаг – под ногами у меня шипят
ядовитые змеи. Ледяной ужас гонит меня вперед, а бешеное сердце колотится в
груди.. Не оно ли виновато в том, что все – так?…
Кто-то берет меня за руку. Я оборачиваюсь, но там – никого. Только стена
гудящего огня. Моя рука словно стиснута раскаленными клещами – я вижу, как
на ней вздуваются белыми пузырями ожоги. Боль невозможно больше терпеть,
кажется, вот-вот расколется голова, вспыхнут и растекутся глаза, потрескаются
ногти…

… и вдруг наступает холод. Настолько резко, что я еще несколько мгновений
чувствую раскаленный добела пол под ногами. Я открываю глаза, поднимаю
голову… Передо мной – каменная стена, изъеденная арками и переходами.
Прямо на меня из ближайшей ниши смотрит человек… вернее, то, что когда-то
было человеком. Останки его тела обвисли в ржавых цепях, но когда я вижу его
глаза – полные ненависти – я понимаю, что он жив. Именно его взгляд остужает
гудящий ад у меня за спиной. Я оборачиваюсь – но там никого нет.
-Кто ты? – спрашиваю я.
-Я – твоя совесть, - в усмешке расползается полусгнившая плоть на бывших
губах. Это зрелище столь отвратительно, что я невольно опускаю глаза.
-Что, теперь ты даже не хочешь смотреть на меня? – «теперь»… значит…
-Ты узнал меня?! Кто я?!
Но он, кажется, не слышит.
-А когда-то ты не отказывалась целовать эти губы…
-Кто я? – повторяю я. – Где мы встречались с тобой?
Его глаза вспыхивают зелеными огнями:
-О! Где мы только не встречались! А ты все та же… горда, неприступна… и так
же непроходимо глупа!
Я замираю – он, оставленный кем-то гнить здесь навеки, смеет… Смутное
воспоминание проходит у меня перед глазами...
-Серье-езно? А ты, видать, был очень умен в том мире, откуда попал сюда?
И вновь меня обдает волна жгущей холодом ненависти:
-И я… был… глуп, - с трудом говорит он, - когда поверил тебе… А ты…
Он кажется совсем нестрашным, если не видеть его глаз и знать, что он
прикован к стене… Вот бы еще не слышать его голоса!
-Тц, тц, тц, - цокаю я языком. – Так ты не хочешь сказать мне, откуда меня
знаешь?
Скрип ржавых цепей говорит мне о том, что он бьется в них, пытаясь
вырваться:
-Дрянь! И ты смеешь… Ведь это ты…
-Довольно, - я поднимаю глаза и вижу, что там, где только что была ниша –
просто ровная стенка. Я резко оборачиваюсь назад:
-Ты? Ты был тут все это время?
Мужчина в черном смотрит на меня исподлобья:
-И?…
-Это ты… где он? Что он хотел сказать?
Губы его сжаты в тонкую полоску.
-Ну?
-Не кричи, - губы будто нервно дернулись. – Тебе бы не понравилось то, что ты
бы услышала.
От возмущения я не могу найти слов:
-Ты… как ты смеешь? Кто ты такой, чтобы…
Он улыбается, но как-то не по-человечески – так змея улыбается своей жертве,
чаруя ее взглядом:
-Я тот, кто смог противостоять… - он не договаривает.
-Кому?!
Он снова усмехается:
-Это… неважно.
Словно тень пробегает передо мной рябью, и мужчина в черном исчезает
раньше, чем я успеваю его спросить о чем-либо еще. Я поднимаю с пола
осколок камня и со всей силы швыряю его в черную пустоту – от злости.
Осматриваюсь вокруг: ничего, на каменном полу не остается даже следов…
Куда идти? Я открываю книгу, которую дал мне Джай: она пуста. В ней нет
даже прежних рун – страницы чистые, словно ждут, чтобы по ним что-то было
написано. Я захлопываю книгу и еще раз оглядываюсь…
Где-то мерно капает вода. Я иду на звук – если это подземный ручей, то он
рано или поздно должен вывести меня отсюда. Сперва холодный пол нежно
ласкает мои обожженные и израненные ступни. А затем начинает впиваться в
меня своими холодными пальцами, пуская ростки по всему телу. Мне слышится
шорох?
-Эй! – эй… эй… - повторяет насмешливое эхо. Никого.
Чем дальше я иду, тем плотнее обволакивает меня темнота. Я не думаю ни о
воде, ни о пище – только об огне. Мне кажется странным, что недавно он
казался мне злейшим врагом…
Мне приходится ощупывать стену рукой, чтобы не упасть, но я все равно
сбиваю в кровь пальцы на ногах. Упав, я слышу треск рвущегося платья и
ощущаю капли грязной воды, стекающие по лицу. Внезапно из узкого коридора
я выхожу в огромный зал; я чувствую это, потому что могу встать в полный
рост, а воздух тут еще холоднее. Я шевелю пальцами, чтобы хоть немного
разогнать стынущую кровь… Внезапно я замечаю… Или мне только
кажется?… искру света где-то в глубине… не веря своим глазам, я бегу туда,
забыв об опасностях, которые могут поджидать меня там, бегу… и – о чудо! –
вижу крохотный светильник. Он, конечно, не может согреть меня или хотя бы
осветить дорогу, но он дает надежду. Этот маленький огонек в моих ладонях…
О, чего бы я не отдала сейчас за то, чтобы фитиль был подлиннее… чтобы
масла было больше… чтобы эта крошечная искорка света подольше тлела у
моей груди… Я стараюсь аккуратнее дышать, чтобы не задуть его. Хранитель,
ну почему ты не пошел со мной?
Неожиданно я касаюсь лбом холодной стены, покрытой какой-то слизью. Я
по-прежнему слышу капанье воды, но не могу определить, громче оно стало,
или тише. Я просто иду вдоль каменной стены. Ноги мои уже почти не
сгибаются, и платье изорвано до колен, но я – иду…
Иду до тех пор, пока ползком не добираюсь до озера. Я падаю, и слезы
начинают струиться у меня из глаз – и оседать инеем на ледяных щеках и
подбородке. По моим ногам пробегает что-то мохнатое – крыса, наверное… но
у меня даже нет сил прогнать ее. Нет сил, чтобы дотянуться до воды и
оледенеть… Я только прижимаю к себе книгу и светильник – мои сокровища –
и пытаюсь согреться мыслью о … Джае?… Стоит мне подумать о нем, как меня
обхватывают руки в задубевших кожаных перчатках и швыряют меня как мячик
в середину ледяного озера.
-Не так быстро! – о, как ненавижу…
Последнее, что я слышу, прежде чем ледяная вода начинает заливаться мне в
легкие, это шипение моего гаснущего светильника.

…яркий свет… боль… как режет глаза!… женские крики… кровь… нет сил
дышать… а-а, глаза, глаза! Уберите этот жгучий свет! Я чувствую – меня
поднимают в воздух, ударяют – больно! – оборачивают во что-то мягкое, кладут
куда-то… Я, наконец, начинаю различать какие-то размытые контуры… Нет!
До чего же велики движущиеся вокруг меня тени!
Я хочу задать вопрос, но из уст моих вырывается лишь жалобный детский
плач… и я начинаю понимать – мое рождение… Значит, мое путешествие не
окончилось в ледяном озере…
Я вижу плохо, но мне кажется, что в ногах кровати я вижу его – человека в
черном. Та же злая ухмылка кривит его губы:
-Да будет жизнь твоя полной чашей, Сильвана…
«Смотри, чтобы через край не перелилось», - хочу ответить я, но слышу лишь
жалкие всхлипывания. Тогда я закрываю глаза – я не хочу, чтобы даже сейчас
он видел мои слезы… И когда я снова смотрю на мир, у кровати уже никого нет.
И я постепенно погружаюсь в сон…

…а во сне – я оказываюсь в цветущем саду, и навстречу мне прямо по траве
идет Хранитель. Он распахивает свои объятия, и я падаю в них, не думая о том,
в каком я сейчас виде… Будто только что выбралась из грязной лужи, весь
подол голубого платья изрезан острыми камнями, руки – в ожогах, волосы
спутаны, а ноги – в крови… Но он осторожно нежно прижимает меня к груди:
-Я скучал по тебе.
Я не отвечаю, но ему и не нужен ответ – он видит его в моих глазах… Это сон,
но он так похож на правду… Встреча душ? Возможно… И я задаю свой вопрос:
-Что за книга?
Он распутывает сбившиеся в колтуны волосы:
-А?… Что… книга?
Я хочу показать ему, но… о ужас! – книги нет… Неужели она осталась там, на
дне озера?
-Я не давал тебе никакой книги.
-Книга. В коричневом с красным золотом переплете. С пустыми страницами…
Его синие глаза чисты, я вижу, что он не лжет:
-Я не давал тебе никакой книги.
Страшная догадка пронизывает меня:
-Ты помнишь человека, который забрал меня отсюда?
-Тебя никто не забирал. Ты ушла сама.
У меня на глаза наворачиваются слезы:
-Джай… ты что, ничего не помнишь?
Он растерянно смотрит на меня:
-Прости, я… я не знаю, как это… но я… твое имя… какое оно?
Я открываю рот, чтобы ответить, но мерный стук каблуков по каменному полу
вырывает меня из сна.

…я просыпаюсь в слезах, рыдания душат меня… Пинок в бок приводит меня
в чувство:
-Вставай… ученица.
Окончательно меня отрезвляет то, что под окоченевшими пальцами я
чувствую корешок толстой книги в кожаном переплете. Я взлетаю пружиной –
и падая от удара в висок:
-Ты все забыла за эти три дня.
Я вопросительно поднимаю глаза – и получаю наотмашь по лицу:
-Ты еще не заслужила права поднимать на меня глаза.
Все, что я успела увидеть в полумраке – это край серого одеяния и неровный
посох их черного дерева. Щека горит, ноет правый бок… Что же это такое? Не
поднимая глаз, я кричу:
-Ты! Куда ты зашвырнул меня на этот раз? – наказание следует без
промедления:
-За это ты останешься тут еще на два дня. Теперь без воды. Кстати, давай
посмотрим… что с твоим уроком… - сухие холодные пальцы поднимают меня и
рывком ставят на ноги. Наученная горьким опытом, я не спешу поднимать
глаза. Пол комнаты – каменный, и похоже, что спала я прямо на голом камне. С
трудом подавляю я стон разочарования – книга, лежащая на полу, не та, просто
– книга с заклинаниями…
-Итак,… надеюсь, три дня проведенные здесь, не прошли для тебя даром… Ну?
Шутит… Знает ведь, что меня не было здесь до тех пор, пока я не проснулась.
-Э-э… господин… - удар палки доказывает мне, что я неверно выбрала
обращение. – Прости, учитель. Кто я… Откуда я…
-Довольно. Если это было сказано для того, чтобы оправдаться за не выученный
урок, то ты зря потратила время, ни в чем меня не убедила и окончательно
израсходовала лимит моего терпения. Я смотрю, ученица.
«Пень старый, много ли у тебя этого терпения было? – думаю я, - ладно.
Устрою тебе «урок»…
Руки вскидываются сами собой, в комнатке поднимается вихрь,
предгрозовые искры вспыхивают и гаснут в воздухе…
-Хватит, - у меня перехватывает дыхание, подгибаются ноги. Я, скорчившись,
снова лежу на полу.
-Ты еще слишком слаба для таких заклинаний. Ты не могла даже скопировать
их в книгу. Кто тебя обучал им?
Я молчу. Я не могу ответить на этот вопрос. Удар.
-Кто?
-Можешь переломать мне все кости, - думаю я, - но от этого я не вспомню.
-Могу, - еще удар.
Стиснув зубы, я молчу. Не помню. Спасительная мысль:
-Ты.
Пауза. Удар.
-Не лги!
-Я не лгу!
Со свистов взлетает тяжелая палка…
-Не надо, учитель.
Забыв о возможном наказании, я в изумлении поднимаю глаза:
-Ты?
Мой преследователь кланяется:
-Мне кажется, мы незнакомы.
-И не познакомитесь, - тот, кого здесь почему-то почтительно называют
«учитель», внезапно успокаивается. – Лучше уходи.
-Я – Деймонд. Я видел тебя здесь раньше. Не было случая представиться, -
обращается ко мне светловолосый.
Я с трудом поднимаюсь на ноги. Тело болит так, будто в нем нет ни одной
целой кости.
-Я, кажется, назвал свое имя…
Я стискиваю зубы: «А я вот не собираюсь называть свое».
-Ученик, - «учитель» вновь обращается к нему. И насколько иначе звучит
сейчас его голос!… - Может, ты…?
-Разумеется, учитель, - нескрываемое удовольствие звучит в этой фразе. Что же
тебе только что поручили сделать?
Я еще раз смотрю на того, кто назвался Деймондом: это он, вне всяких
сомнений… Но.. моложе… и не в черном, а в сером. Как и я. Его лицо не такое,
как лицо того, кто разлучил меня с Хранителем. Из задумчивости меня выводит
стук запираемой двери… Ужас охватывает меня, когда я понимаю, что я с этим
загадочным человеком остаюсь наедине.
-Не хотим учить уроки, детка? – он берет меня за подбородок и смотрит в глаза.
-Не смей меня так называть! Я не…
Он улыбается – и от этой улыбки меня бросает в дрожь.
-Это можно легко исправить, - его рука перемещается мне на грудь.
-Убирайся! – я отпрыгиваю от него в дальний угол комнаты. Один рывок – и он
вновь оказывается рядом.
-Уходи, - я уже просто прошу.
-О, нет. Ты слишком красива. Сейчас – даже лучше, чем раньше. Ты знаешь, что
девушке сложнее овладеть магией? – он резко дергает за пояс моей серой
хламиды.
Я слышу смех. Мы не одни в комнате. Я смотрю ему за спину и… меня
отбрасывает на стену – от страха, от неожиданности… Ударившись головой о
каменную стену, я останавливаю время потоком темноты… потому что за
спиной у одного кошмара – другой. Человек в черном. Он смеется, видя, что
происходит. В его руках книга, которую дал мне Джай. Она открыта, и золотые
письмена у меня на глазах покрывают страницы…

… я открываю глаза, но вокруг все равно темно. Болит все тело, а перед
глазами кружатся искры света. «Все равно – теперь найду и убью», - думаю я.
Постепенно искры света складываются в прорези забрала. Я пытаюсь
пошевелить пальцами, но это дается мне с большим трудом. Я подношу к лицу
руку – и вижу латную перчатку. Тогда я поднимаю забрало.
Я стою в огромном зале, и вокруг меня только что шла жестокая битва. Я,
всегда боявшаяся крови, сейчас бесстрашно взираю на залитый кровью меч в
моей руке. Я вижу пол, где валяются чьи-то тела… Не может быть, чтобы я
одна уцелела, чтобы больше никого не осталось…
Словно подтверждая мои слова, что-то тяжелое обрушивается мне на
затылок. Спасает меня только шлем. К моему удивлению (а как, должно быть,
удивился тот, кто стоит у меня за спиной) я не только умудряюсь удержаться на
ногах, но еще и в прыжке развернуться к моему обидчику. Жуткий звон
болтается у меня под шлемом, не оставляя мне ни единого шанса на здравое
размышление… Я опускаю забрало, поднимаю меч и только тогда понимаю…
тот, кто стоит передо мной, в чьей руке – сверкающий меч, это…
И рука моя с мечом опускается.
-Джай?
Я отбрасываю меч и пытаюсь стащить шлем вовсе.
-Хранитель, это я…
Но он будто не слышит. Сверкающий меч взлетает и опускается, переламывая
мне ключицу.
От внезапно нахлынувшей боли я опускаюсь на одно колено. За мгновение
до удара мне удалось снять шлем, и сейчас он в изумлении смотрит на меня:
-Женщина… Ты женщина?
Глаза мои застилают слезы:
-Джай, это я… Я, Сильвана…
-Что? – он опускает занесенный меч. – Откуда ты знаешь мое имя?
Я улыбаюсь:
-Я прошла ради тебя… ради нас… - я не успеваю договорить. Джай (или тот,
кто когда-то им станет) оседает на пол. А за ним стоит человек в доспехах с
черным демоном на груди…
-Здравствуй, детка, - глухо звучит из-под шлема. – Мне кажется, ты мечтала о
встрече. Кто бы мог подумать, что мы будет вместе сражаться за одну
правду…Но теперь все, - его меч начинает чертить в воздухе замысловатые
фигуры.
Я пытаюсь нащупать рукоять своего меча, но ее нет…
-Что, сестричка, нехорошо? – его удар роняет меня на пол.… Удар не очень
точен, поэтому мне удается встать. Зверски болит плечо, когда я пытаюсь одной
рукой стащить перчатки.
-Я говорила… - меня вдруг начинают душить слезы, - что я найду тебя. И убью.
Оттого, что ты нашел меня первым, все становится только проще.
Он отступает на шаг, но это ничего не меняет. Следующего шага ему уже не
сделать – он застывает и остается стоять каменной глыбой. Холодной и
неподвижной.
Я оборачиваюсь к Джаю:
-Ты жив?
Он морщится, пытаясь встать?
-Помощь от врага… принимаю.
Как со стороны вижу я нас двоих, покидающих выигранную битву –
хромающим, оставляющих кровавые следы… И – его. Демона. Человека в
черном. Он слетает с потолка, подхватывает тяжелую каменную статую и
взмывает с ней обратно. И растворяется.

…я лежу на чем-то мягком, и… руки… эти руки… Черный не мог бросить
меня сюда, значит… снова сон?… Слишком тяжело было в прошлый раз… О
чем ты забыл на этот раз, Хранитель?
-Ты опять назвала меня Хранителем, - от неожиданности я открываю глаза. –
Хранитель чего? Кто вообще такой этот Хранитель?
Первое, что я понимаю – это не Джай. По крайней мере, не совсем Джай. У
Джая были длиннее волосы, спокойнее глаза, нежнее руки… Второе – это не его
сад. Потому что в его саду не было высокого потолка, стрельчатого окна и этой
высокой мягкой постели… Резко сев, я еле успеваю сдержать вопрос «Ты кто?».
Это было бы глупо и, наверное, обидело бы его… Он ведь похож на…
-Мы вместе вышли из… с битвы, да? – приходит мне в голову смутное
воспоминание. Он изумленно глядит на меня, и от этого глаза его открываются
широко-широко… так, что мне видно, что происходит у него там, в душе…
Ветер воспоминаний подхватывает меня. Горячей волной поднимается в
груди нежность, от которой покалывает кончики пальцев… Душа доверчиво
распахивается ему навстречу… Я беру его за руку и чувствую, что ничего
ценнее его – нет…
-Джай, - шепчу я, склоняясь к его губам.
-Сильвана, - отвечает он, до хруста стискивая мои запястья и вжимая меня в
подушку.
-Что там дальше, я уже видел, - меня бросает в дрожь, и вскакиваю, готовая
убить… - Довольно. Как видишь, я выполняю те твои желания, которые не смог
выполнить он. Теперь лучше? Вспоминаешь?
-Все!!! – кричу я, - теперь я не в твоей власти!!! Тебя нет!
Он загадочно улыбается:
-И верно… Ты же убила меня… Только ты не думай, что я – умер… - он
исчезает.
А я падаю к Джаю на грудь и начинаю безудержно рыдать. Потому что я
знаю – это правда. Он еще жив. И мы еще встретимся. Джай обнимает меня за
плечи – чуть грубовато, но и этой ласки довольно. Я так и засыпаю у него на
груди.
И когда сон почти поглотил меня, вдруг яркий вихрь вспыхивает у меня пред
глазами. Я пытаюсь схватить Джая за руку, но вокруг меня – только воздух. Я
хочу крикнуть – но кружащаяся вокруг меня горячая пыль забивается в горло…
Я падаю (или поднимаюсь), и жаркий ветер опаляет мое лицо. Полет
прекращается. Я твердо стою на ногах. Только что-то тяжелое давит лоб, и
привычно босые ступни обуты.

… я поднимаю руку – и под пальцами ощущаю прохладный металл,
усыпанный мелкими и крупными режущими осколками. Открываю глаза – и
отступаю на шаг назад: вдалеке подо мной пляшет огненный круг, внутри
которого – кипит озеро. Вот она, прямая дорога в ад…
-Повелительница, - кто-то у меня за спиной произносит это донельзя
почтительно, и у меня складывается впечатление, что обращаются ко мне.
-А? – передо мной стоит рослый воин в доспехах цвета крови. Он смотрит на
меня с таким обожанием, что я не решаюсь задать вопрос «Кто я?»
-Повелительница, - он опускается на колено, - те, о ком ты говорила,
доставлены.
Я стараюсь не показать своего удивления и как могу величественно киваю.
-Прикажешь…? – он будто не решается продолжить.
-Да, - отвечаю я, и слышу, что звучащий голос не принадлежит мне.
Внизу, около огненного круга появляются двое – мужчина и женщина. Я так
высоко над ними, но я вижу слезы, текущие из глаз женщины и зеленые,
расширенные от страха глаза мужчины.
Я слышу свой голос, но он звучит как чужой:
-Женщину пытать. Мужчину низвергнуть.
Рыцари в кровавых доспехах – маленькие фигурки в ладони судьбы –
подхватывают и уносят женщину. И мне не видно, отказывается ли она идти
или просто не может стоять на ногах.
-Ты… кровавое чудовище… - доносится до меня снизу. – Посмотри, во что ты
превратилась! Я ненавижу тебя! Ты слышишь! И мы встретимся в аду! Берегись
тогда…
Рыцари вопросительно смотрят на меня. А во мне идет непростая борьба:
«Ну же! – кричит одна моя половина. – Ну! Вот же твой шанс! Узнай! И все
будет легко…» Но другая моя половина, чей голос звучит откуда-то с самой
глубины моего естества, голос, который мне незнаком, говорит:
«Оскорбившему – смерть…»
Я замыкаю виски ладонями… Голова вот-вот расколется… Я чувствую, как
жилки бьются у меня под пальцами…
-Повелительница… - мое черное начало побеждает, но не до конца…
-Оскорбившего – пытать, - слышу я себя.
-Для чего, госпожа?
Я поворачиваюсь в недоумении:
-Что?
За мной стоит девушка в черном. Увидев меня, она потупляет взор:
-Что узнать? О чем спрашивать?
Опять чужой голос:
-Ни о чем. Как всегда. Просто пусть умрет мучительной смертью.
И наступает тишина. Я не слышу криков тех, кто отправлен мною на
смерть… А то темное, что поднялось во мне, жаждет слышать. И видеть. И оно
тянет меня опуститься вниз, в сырые подземелья… Оно будит память. Звон
цепей, стоны боли, смех палачей…
-Повелительница…
-Да? – стоящий передо мной воин напуган, и его испуг явно связан с тем, что он
хочет сказать:
-Женщина… не выдержала. Скончалась.
Я смотрю на него внимательнее: высок, строен…
-Сними шлем, - приказываю я.
Он падает на колени:
-Не надо! Это не моя вина!
Я хватаюсь за перья на шлеме, резко дергаю:
-Я сказала, сними шлем!
Оставаясь на коленях, он снимает шлем: красив. Длинные каштановые волосы,
глубокие темные глаза…
-Сегодняшнюю ночь проведешь со мной.
Обреченно:
-Да, госпожа.
Еще один:
-Повелительница! Тот, кто досадил тебе, ожидает своей участи, - бросаю взгляд
вниз. Человек, стоящий там, чем-то знаком мне…
-Наконец-то мы встретились! – радостно машет он мне снизу.
Та, другая, кривит мои губы в гадкой ухмылке:
-Ага. Жаль, что в последний раз. Убить. Мучить не надо, - и в сторону, - все
равно не выдержит, - и она вновь умолкает. А в ушах у меня долго еще вьется
острой иглой: - Погоди… За что?!… я не… ты же не станешь…
Все новые и новые лица… - За что? – если бы я знала… День сменяется
ночью, но и она не приносит облегчения. Я задыхаюсь в мужских объятьях, мне
противен липкий пот, стекающий на простыни, мне нужно сейчас только одно –
забыть… И первым, кто появится на восходе в огненном кругу, будет этот
рыцарь. Он увидит, что я, только что принадлежавшая ему, теперь с другим. И
поймет, что он, принадлежавший мне, отправляется за это в ад. И крикнет: - За
что? – зная, что всю ночь угождал мне как мог…
Я не хочу этого больше!!! Мне больно!… нет! Его убивают прямо тут, у
огненного круга. Я вижу, как он падает, как его кровь расплескивается по
узорному каменному полу… Я еле стою на ногах, но та, что внутри меня,
радостно смеется (о, как горько мне слышать этот смех!) и кричит: «Еще! Мало
крови! Цена не заплачена, пока…»

…пока кровь того, кто сильнее, не обагрит… Я знаю, где я слышала эти
слова. С ними судили в саду Хранителя… Кого? Опять не помню…
… и не спасет черной души… Деймонд! Демон, погубивший мою душу! Вот
чьей крови мало МНЕ!
-Деймонд! – этот крик режет потолок, и со скрипом опадают багровые капли в
кипящее озеро. Рыцари, стоящие внизу, падают на колени:
-Прости, Повелительница… - доносится до меня. Но я этого не слышу. С этими
словами они обращаются не ко МНЕ. А я снова зову – и мой крик похож на
яростный стон раненого зверя:
-Деймонд!!!
И в воздухе передо мной появляется тот, кого я хочу увидеть. И убить.
-Не может быть… Ты зовешь меня? – но по его лицу я вижу, что он ждал этого.
-Не лицемерь. Ты знаешь, в чем дело, - он ухмыляется и вдруг становится таким
серьезным: - Нет.
-Нет, не знаешь?
-Нет, не позволю, - из серьезного его лицо становится жёстким.
-Это было бы верно… - я теряюсь. – Ты же сам понимаешь…
-Я думал о тебе лучше… - усмешка возвращается на его губы. – Если бы я
сказал, что ты должна умереть, потому что это было бы справедливо, что бы ты
ответила?
Он прав, я выгляжу донельзя глупо. И я слышу, как во мне снова поднимается
неконтролируемая темнота:
-А тебе все равно придется отдать его мне.
Он складывает руки на груди:
-Кого?
-Деймонда.
Он приближается ко мне, его волосы касаются моих волос:
-Я – Деймонд… - и меня отбрасывает назад от перил, на которые я опираюсь. Я
поднимаюсь на ноги (я ли?…):
-Ты – демон. Отдай мне Деймонда. Он должен умереть.
-С ним умру и я, - словно камни сыплются градом на щит. – А ты этого не
хочешь.
Внешне я, возможно, спокойна. А внутри меня идет злая борьба… « Я не
могу убить его… а я из-за него убила и так много… его кровь не искупит… но
станет последней каплей… я… ну, а я…»
С пальцев моих рвется невидимая энергия – значит, я проиграла. Мужчину в
черном отбрасывает назад, а потом прямо в воздухе скручивает, будто веревкой.
Он не ожидает этой атаки, а потому – летит вниз. Но не разбивается. Он
умудряется распутать нить моего заклинания и приземлиться на ноги. Между
его ладонями тоже начинают сгущаться цветные брызги. Я прыгаю через
перила. Лечу… И опускаясь на пол, ударяю врага каблуком. Он отпрыгивает в
сторону, и вокруг него вспыхивает голубоватая сфера.
-Ах, так! – слышу я (свой) хриплый голос, - ну, погоди же! Я… - красная
молния пролетает по залу, и демон вздрагивает.
Искры, огненные шары, стрелы градом сыплются у меня из-под ногтей. И я
вижу, что демон слабеет…
-Отдай его мне! – кричу я в исступлении, но он лишь отрицательно качает
головой:
-Ты не сможешь убить меня.
-Посмотрим, - и снова волной укрывают его заклинания. Наконец, он ослабел
настолько, что падает:
-Хорошо. Жди, - он раздавлен, жалок, и потому сейчас растворяется просто в
каменном полу. Я не успеваю сделать ничего, чтобы предотвратить его уход. От
бессильной злобы я до крови впиваюсь ногтями в ладони…
Но человек в черном возвращается. На этот раз он вновь возникает в воздухе
под потолком и, хотя в руках у него тяжелая каменная глыба, он не спешит
спускаться.
-Сильвана! – кричит он, и голос его эхом отражается от высокого свода, - выбор
за тобой! Либо ты убиваешь его… за то, что Я сделал, либо… либо умрет кто-то
другой.
-За то, что ТЫ сделал?…
-Я. Ты была нужна не ему. Ты была нужна мне.
-Кому – ему?…
Он спускается все ниже и, наконец, опустившись, ставит на пол каменную
статую.
-Итак, я или…
-Или кто?! – мне надоедает играть в загадки.
-Или – он, - говорит человек в черном. У меня начинает двоиться в глазах…
Нет. Просто каменных статуй передо мной теперь две.
-Выбор за тобой, - а я уже знаю, что никакие распознающие заклинания мне не
помогут.
-Прежде… Отдай мне книгу…
Он приближается, обнимает за плечи… И меня бросает в жар… от отвращения?
-Даже так? – он отталкивает меня от себя. – Ладно. Вот твоя книга, - у меня в
руках МОЯ книга. Я открываю ее и понимаю – это моя жизнь… от первого
вздоха до… до…
-Нет.
Я смотрю в его змеиные глаза:
-Почему?
-Потому что этого еще не произошло. Выбирай.
Та статуя, что стоит слева, появилась раньше. Значит…
-Ты знаешь… - Демон вновь приближается, - ему ведь понравилось… - кровь
начинает биться в ушах, - и если ты ошибешься, я позволю ему…
Затопляющая мой мозг ярость превращается в уверенность… А может быть,
в мысль: «Какая разница! Одним больше, одним…» В последний раз губы мои
выкрикивают слова, а пальцы сжимаются в кольцо… Я вижу, как рассыпается
мелкими осколками камень, а потом вижу лицо человека, заключенного
внутри… его полные непонимания и боли синие глаза… его большие руки…
его русые волосы…
Я понимаю, что выбор мой – неверен. Его окровавленные губы складываются
в слова… А та, что внутри меня, раздирает мой рот воплем: «Ну так и
подохни!!!», а я шепчу: «Мы встретимся, Хранитель, обязательно
встретимся…». И человек в черном с улыбкой смотрит, как в агонии бьется на
полу тот, кто так мешал ему при жизни. Последний вздох я ловлю в ладони, и
поворачиваюсь к Демону:
-Доволен? А теперь сдохни сам… - и выпускаю вздох Джая, вложив в удар все
свои оставшиеся силы… Воздух плавится и растекается стальными каплями под
напором моей силы… И тот, кто когда-то давно был Деймондом, рассыпается
горячим пеплом…
-Ты сделала это, детка… Спасибо. Теперь–увидимся в аду, - и он тает.
Я вновь одна. Один на один с телом… чьим? Джая?… Мои «верные» слуги
то ли разбежались, то ли померли со страху… «Теперь – убить. Всех, что
встретится на пути», - впиваются багрово-черные корни гнева в мой мозг. Еще
чуть-чуть, и темнота завладеет мною безгранично… Как когда-то… Я сжимаю
голову ладонями и судорожно поворачиваюсь на месте, ища какого-то выхода…
и оказываюсь за чертой огненного круга. Да, это путь. Сперва я швыряю в
кипящую воду жестяной обруч, охватывавший мою голову. А следом прыгаю
сама. Вовремя. Потому что когда я гасну, я слышу: «Смерть на дороге к
бессмертию… Книга дописана…»