По душам

В память о моём папе, его произведение........
       

       1
Если даже молчу, то пиано звучит словно форте.
Если даже молчу, откликается мир дискомфортом.

И касаются люди меня осторожно, как мины,
И отходят, отходят, страдать не желая невинно.

Надо мной небеса наливаются мутью лохматой.
Полоса неудач. Полоса ожиданья расплаты.

Никуда не уйти, но вернуться уже не вернуться.
На зубах лейтмотив — ах как славно бы было проснуться.

И увидеть рассвет и себя с кем-то за руку вместе,
И увидеть себя, что-то шепчущем в ухо невесте.

...Я не помню зачем с вами жил и куда собирался.
Я не помню причин по которым раздумал, остался.

И письмо написал и отправил его адресату. —
“Не беда. Не судьба. Ни к чему тут искать виноватых.”

Велика ли цена нашей встрече была бы — полушка.
Телефонная речь — не пятнадчик скорее, а двушка!

И не шутки шутить, да другой разговор бы не вышел!..

...Посему я один. Я один, как предписано свыше.

Никуда не плыву. Но держусь за спасительный пояс.
Проживу? — Проживу! Роясь в памяти или не роясь —

На круги не вернусь — слишком там одиноко и грустно.
Обойдусь без людей, без друзей, без себя — златоуста!

Без тебя. Хотя ты — мой миражик над бездной.
Промелькнувшая тень, для которой и петь — бесполезно.

Но пою — ибо я без тебя продолжаюсь и значу!
Поменяться ролями — и ты не смогла бы иначе.

На земле надо жить, и слова выбирать человечьи,
И с людьми говорить, не пугая горячечной речью.

За четыре шага разглядеть, обезвредить ловушку,
Улыбнувшись в лицо не терявшей надежды старушке.

Я лица не терял, но метался по сёлам и весям.
То шептал, то орал, то молился и жизнь эту взвесил!

Подержал на руках, покачал и проверил на ощупь.
И опять замелькали деревья, деревни и рощи.

Я не буду молчать и с собой пререкаться не буду.
Если снова начать, от кого тогда требовать чуда?
И кому говорить, что я завтра — не завтра растаю?!.

Откажусь отвечать. Может станет полегче? Не знаю.

Наше время ушло. Наше время писать завещанье.
И не губы свело, а звучит на прощанье, прощанье.

Не прощенья прошу и не отклика, даже не жеста,
А такого родства пред которым бледнеют инцесты!

...Но судьба убежит и добычею лёгкой не станет.
Я её заслужил. Я её уже трогал руками. —

Потерял. Упустил. Отпустил, как игрок, на свободу.
И на цепь посадил, да скользнула, как рыба, под воду.

И теперь не дышу и молчу, экономя дыханье. —
Всё, что выше сказал — было только молчанье. Молчанье.

       2
Эта песня без слов и без звуков лишь всплески эмоций.
Создаваемый вновь лабиринт в мире мифов и лоций.
В мире снов, увлечений, течений подводных и рифов.

Инородец среди эволюций, рождающий грифов.

Если падаль нужна, то я падалью вас обеспечу.
Но какого рожна убиваться до нашей невстречи?

Объяснятся в любви, объяснятся в любви постоянно. —
Если хочешь живи, то как хочешь живи без обмана.

И меня не тревожь — я достаточно буду наказан.
Тот кто выдумал ложь, тот же ею окажется связан.

Это значит — я вас потерял, это значит — теряю.
Слово “Я” повторял, слово “Мне” повторял, умирая.

Но не умер, живу среди вас, среди нас, среди многих.
Оказалось игрой подведенье итогов в итоге.

И не счёты сейчас бы сводить, а куда-нибудь смыться,
Оттого, что нет сил посмотреть на любимые лица.

Оттого, что я вас не узнаю отныне при встрече,
Оттого, что мне нечем дышать и молчать уже нечем!!
       
       3
И на дне этой чаши я увижу узор несказанный.
Письмена, от которых смущённой душе как-то странно.

И тревожно, и зябко, и хочется выйти на волю,
Словно в детстве, давно, когда слышалось “Полюшко-поле.”

Словно мне удалось полететь и в конце не разбиться.
И привиделось — равным в свой мир меня приняли птицы.

Только голос по-прежнему глух и в себя верю слабо.
Сделать шаг за судьбой маловато для снятия табу.

Я вернулся к себе, я вернулся в себя, я вернулся!
...Только кто-то во мне длинно, нехорошо улыбнулся...