Шарик, лапоть и окурок. На юг

Пробитый шарик надувной
Летел над нашим королевством.
Прощаясь с бедною страной,
Как мальчуган с немытым детством.
И иронично сжавшись в жмых,
Упал на свалку целлюлозы.
Своей души, разрушив стих
О реализм житейской прозы.

                И косил под импотента.
                И ругался как шальной.
                Голубая речка-лента
                Плыла розовой мечтой.
                На юг.

Плетеный лапоть «а-ля рус»
На женской ножке как нелепость.
Давил на грудь как тяжкий груз.
Мешал ходьбе как злая крепость.
Ломались ветви ивняка,
Гнездо разрушив дикой утке.
А над портретом Собчака
Хмельно смеялись проститутки.

                И кося по топ-модели.
                Брали грудью на таран.
                Стаи журавлей летели
                Гордым клином сквозь туман.
                На юг.

Смещенный пеплом под пупок,
И с фанатизмом словно турок.
Давился в блюдца уголок
С тупым усердием окурок.
Он под правительства указ,
Обвенчан с маркою акцизной.
Он сквозь дымок ненужных фраз,
Глядел на небо с укоризной.

                И косил под Мастрояни
                С итальянским юморком.
                Тучи с серыми глазами
                Вдаль летели кувырком.
                На юг.

Взойдя на жизни тротуар,
Судьбу не стоит грубо лапать.
Там, где удача хрупкий шар,
А смерть нелепа, словно лапоть.
Где мы окурками летим
В забытые вселенной урны.
Любовь растает словно дым
На золотом кольце Сатурна.

                И кося под высший разум
                Мы плюемся и грешим.
                Но невооруженным глазом
                Видно путь, где мы спешим
                НА ЮГ.