Песня о Новом Времени 1995

На самом деле все очень просто —
Годами хаять свои ошибки,
В себя не верить и рвать колени,
Сметая землю у ног кумиров.
Плевать на ветер слюной кровавой,
Искать проступки всех предыдущих,
Искать виновных и верить догмам,
Пилить глазами всех несогласных,
Рубить полено, попасть по пальцам,
И плакать долго, до боли в сердце.
Оно такое, что не прикажешь,
Любовь здесь злая — себя полюбишь!
А верить слову — какая глупость!
Ищи другого, тебя смелее,
Сметай преграды и рви канаты,
Тогда уж точно его погубишь...

Когда стреляют, мне режет ухо,
И камнем улиц дробят осколки
Чужих знамений, чужих преданий,
И режут лица ножом кровавым.
Любить до боли, любить до страха...
Как много глупых, как много страшных,
Себе подпишешь последний возглас,
И тот своруют, и тот сломают.
Сломают злостью святой утраты,
Сломают голос и петь заставят,
И жить заставят, как раньше было.
Как было раньше? Никто не помнит.
Живи, как знаешь, а знать не можешь.
Все столько знают, что пусто в сердце.
Ума палата, а ключ потерян,
А ключ закопан в листве осенней.
Прощальный возглас последней птицы,
На юг летевшей к реальным сказкам,
Оборван пулей, и злое эхо
Его разносит по дальним землям!

Земля литая рождает пули,
Полки рождает и эскадроны.
Они взлетают к полям июньским
И улетают в тайфун кровавый.
Бездомный ангел зашел погреться
И был расстрелян героем новым:
Искал ночлега — нашел могилу,
Искал общенья — нашел расправу.
Святейший кодекс священных правил
Творит порядок на новых землях.
Святейший сударь князь-губернатор
Сам принимает участье в казнях.
Война безумных, бой бестелесных,
В жестокой битве за призрак павших.
Святая бойня, святая пакость,
Священный символ святой помойки.
И Римский Папа на белой крысе
В своих владеньях уже не правит.
И патриарх московский сдохнет,
Не в прошлом веке, так точно в этом!
Большая буря заполонила
Остроги, тюрьмы и поселенья.
Для упиравшихся заключенных
Воздвигли башню и гильотину.
Землетрясенье, землепаденье
Бездарной рифмой поет в сознанье,
Кровавой тенью и безутешной
Кричит о боли земной стихии.

Прощай, столица — одна, другая,
Еще штук десять (здесь счет на сотни).
В периферии своей деревни
Обороняйтесь от кровь сосущих.
Крыс расстреляйте, мышей душите,
И с комарами войну ведите,
Всех тараканов в Сибирь сошлите,
Пусть снова будет все так, как было!

Рождайся, слово! Пробейся, сука,
Пробейся, стерва, чрез власть имущих,
И дай по роже всем бесполезным,
Всем бестолковым и бесталанным.
А всем бездомным даруй жилище,
Всем безработным найди работу,
Я точно знаю, что мы исчезнем,
Но дай нам, Боже, оставить хоть что-то!
Мы столько жили почти до смерти,
Мы столько ждали не первый месяц.
Придя на встречи, мы понимали,
Что цикл окончен и мы в пролете.
А время терпит, а время помнит.
Оно не может нам лгать спокойно,
Как вы все лгали, и нам обидно,
Что мы так мало успели сделать.
Наш город умер, и мы родились
Закономерно и непонятно,
Зачем все это? Не знаем сами —
Ответ гуляет лишь с ветром в поле...