Самописец

Держи иероглиф в уставшей руке
Бумажный кораблик плывет по реке
И рыбки клюют его клетчатый бок
И снова смеется обиженный бог

Хохочет и лепит себе новый дом
И имя ласкает: Гоморра, Содом
И сон посылает, и день подает
Где всяк умирает, рыдает, живет

Бог видит кораблик – дырявый ковчег
Где дышит печалью больной человек
Где бедная тварь видит стены и дождь
И чувствует холод и вечную дрожь

               

*
Закрой глаза – и ты увидишь скользящее пламя
Солдат в черном с коробами неведомого веселящего газа
Полный котелок плаценты для послушных последних героев
Юродивых, шагающих на одной ноге в землю обетованную
Ветер, снимающий лохмотья с вернувшихся мертвецов
Обугленное лоно, зовущее высохший млечный путь
Белый танец бесов на раскаленной патефоновой игле

                …Отверстое третье око
                Бумажный кружок самописца…




*
Не пускайся на хитрость, поверив в свое отраженье.
Нет стекла, мальчик Кай, на котором написано «ВЕЧНОСТЬ»
прохладной гигиенической помадой.
Дети рисуют солнце, дом и всякую мелочь.
Контуры окон и рыб.
Им что-то крылатое снится, пугает волнует.
Погремушки – осколки зеркал, ты уснешь в льдистом сумраке звука.
Колокольчик на шее оленя
и большие снежные розы в волосах тишины.
Грани мира остры и язвят твои пальцы,
это божий пластилин и в нём нет тебе доли,
нет игры и цветистых игрушек.
Всё мимо и мимо, ибо – ВЕЧНОСТЬ.
Роятся снежинки, сплетаются руки, следы заметает буря.
Вихрастый вихрь, белый, первозданный,
дарит тебе тот самый кусочек льда –
адамант, разрезающий время, как стёкла зеркальные.
Спрячь его и попробуй согреться,
найди  своё лицо на засвеченной кинопленке мира,
поверив, что ты – это ты.



*
Следы чужих смертей на пряниках печатных,
на бульварных скамьях, на стенах многоэтажек.
«Удави современника!» – прочёл я на одной из них,
проходя с бутылкой пива, темного, как бычья кровь.
- Ладно, - подумал я, - жизнь продолжается,
ибо все птицы похожи друг на друга.
Но проклятая страсть к чтению – итог уроков чистописания,
когда «а» размножалось и разбегалось по прописи
вкривь и вкось, как следы начавшейся энтропии души.
Розовая промокашка расплывалась синими
хаотичными звёздами, брызгами –
карта будущих поражений.
Мать учения, медуза-горгона, сияющий лабиринт
с чернильною ниткой и буквою «Я» у входа.
Здесь не пройдут колёса Даниила,
здесь не ступала нога Бога.
Лакированные кубики с ёлочками и шариками –
равнодушные убийцы N-х реальностей,
миссионеры с огненной водой за пазухой,
чертовы говорящие куклы,
оставляющие нас умирать и думать
в одноразовой земле хрустального лабиринта.




*
Тлен, возводимый в квадрат
Ищет своих мертвецов –
В пасти бродячего пса
В ржавой, зацветшей воде
В сумраке утра
В походке солдата
В зеркальной витрине,
разбитой мгновенье назад.



*
Создай свою вселенную
отсутствием
рекламы, ссылок, новостей
возможно денег
грибов на сгнивших скамейках
в заброшенных деревнях
формул и звезд
масок, бюстгальтеров, целлофана
Что принадлежит тебе –
священные коровы
трюфельные поля
земляничные поляны?..
Утешься плохим вином
синей сиренью
игрой в покер
Здесь
Сейчас
мементо мори
близорукий урод при свечах
Свою тишину ты можешь оставить себе
щепка.



*
Не соглашайся ни на что
кроме катания банок
дешевых шлюх
словаря Даля
Высокие потолки и глубокие подворотни
Символ пути – стрелка манометра,
результирующий вектор,
последний фарлонг
Формула покоя
аквариум, дождь, паноптикум
Все покемоны в гости к нам
чай, кофе
Заспиртованный пупс, апельсиновый шнапс, сломанный каблук
Несколько минут дополнительного времени
жертвенного костра
мыльной оперы
открытой двери в газовую камеру обскура.

_______________