Да пребудет женское начало...

ЗАЗДРАВНАЯ ПЕСНЯ

Посвящается «египетскому» Дню рождению Бемби:
она провела его в Хургаде, на берегу Красного моря.

Жена моя, стакан вина за веру, которая питает ноту ЛЯ,
за светлого терзанья каравеллу, которой оборвали якоря.
Жена моя, из Хургады в Крыжополь не ходят ни верблюды, ни слоны…
А мы с тобой в предбаннике Европы живем на Украине – я и ты.

Жена моя, приехали! Эпоха, в которой нам ни места, ни копья…
Гренада отшумела, ради лоха умчалась Пенелопа за моря.
А Одиссей затеялся, детина, искать в стране порядок и покой…
Видали вы такого, блин, кретина,повздорившего спьяну с головой?

И вот еще что: в этом мире где-то открылась вдруг огромная дыра,
по имени бродяги Интернета,в котором нет ни пуха, ни пера…
В котором нет ни возгласов, ни криков, Дидоны нет, циклопа нет, увы,
есть масса тихих безымянных кликов, и тихое поветрие молвы.

Жена моя, гремят победно трубы, как видно, не для нас и не про нас…
Жена моя, твои лобзаю губы и сразу устремляюсь на Парнас!
Так пей же, и, дай Бог, чтоб все мы пьяно взлетели ввысь под клики кастаньет,
и чтоб без слов возникла дел нирвана, в которой нет безветрия и бед!

Жена моя, в жестокости бедовой не следует винить наш новый век,
живем мы, как и прежде, бестолково, как может жить на свете человек!

9 ноября 2002г.

******

Лесбиянки дежурят в метро. Подле них бродят девочки-панки,
потребляя хмельное ситро и сгрызая сухие баранки.
А на станциях жмётся народ, напирая на двери вагонов.
Каждый первый — по жизни урод, полон гадких рычаний и стонов.

Мир фасонит, истошно рычит с наворотами рытвин и вмятин —
то ли стадо по миру бежит, то ли мир сволочам неприятен.
То ли попросту мир — не пижон, То ли кем-то на крест водружён

******

Девушка с валютным счётом — это очень хорошо!
— Я могу и так работать, — гонишь доллары и всё!
За бегущим вдоль по миру счастьем я не убегу.
Я в любви своей остыну, — Душ приму и вновь приду.

Красота не побуждает. Красота всегда в цене.
Такса, бройлер, нагнетает отношение к тебе.
Можешь fuck иметь в соски,Только сам стирай носки!

******

Карниза длань уходит вниз, а под карнизом в страсти пара —
дались им спуск, кичуга, драма — от дурачья и просто лиц,
что покупают фалды жриц из благородного металла.

Под зелень патинного бала — являются им тени птиц
на блеклом фоне мадригала… Ах, нет, простите, места мало —
втирают им о сути шквала и сколько стоит этот блиц...

От фалд мясистых ягодиц тех жриц, которым места мало.

*******

К любви идут не с орденами.В любовь воротят без знамён.
И то, что было между нами — уже за памятью времён…
Уже за фишками событий, уже за вешками судьбы.
В любовь приходят без прикрытий остывшей глыбы правоты.

Не правота обычно ранит, а правомерность быть собой
в любви, где трон, которым правит сталый маятника бой.
А он велит: и быть, и сметь в любви... От счастья соловеть.

******

Я прокалывал торные кольца разночтивыми слепками дня.
Век уходит, звенят колокольца, пылкий демон седлает коня.

Патриарши пруды закисают. На Андреевском спуске — офсет:
тонколикие лица вплетает век прошедший в грядущий завет.

По презумпции Римского права прокуратор картавит слова.
В той преамбуле — чёрная лава, лихословия злая молва.
Пустословие рвутся огрызки — ох, достанется дальним и близким!

******

Я весь испит вчерашней болью. Затем был сон. Я долго спал.
Во сне ходил-бродил консолью на пограничье двух пиал.

В одной простыл суп черепаший, а во второй — речной налим...
А мне хотелось простокваши от двух начал — двух лет и зим.

А мне хотелось на сретенье земной и неземной любви
не обрекать на отреченье ни короля, ни визави...

Пастель болезни — несть чудес... Жена в постели. — Я воскрес!

******

Осень просто простофиля, осень — прытка на прорыв,
осень — чья-то ностальгия, осень — чей-то первозрыв.

Чья-то смерть и чья-то радость, чья-то горечь и печаль.
Осень — патока и гадость. Осень — раненая даль.

Улетают, убегают, уплывают наши дни...
Осень сказки сочиняет о потерянной любви —
о несбывшемся навеки. Осень смеживает веки.

******

У меня ушли глаза в тени-будуары...
День испит, изрыт дождём. Высохнет едва.
Чую зиму за версту. В небе — кулуары.
Разметнулись над землёй тучи-острова.

Размахнулись — Божий дар! — над зелёным миром...
Ни сентябрь, ни октябрь едет на метле,
пострелёнок-сорванец девочка Альвира
“Снег и дождик, снег и дождь” — пишет на стекле.

Наш микробусный маршрут. Над планетой встряски.
А девчонка-шалапут песенку поёт.
“Снег и дождик” — в ней слова, как в волшебной сказке.
“Снег и дождик, снег и дождь” — за  окном идёт.

******

Дискуссий в обществе немало — о том да сём — за просто так,
по разным поводам бывало судить готов любой простак.
И возникают пересуды,лишь чуть зальёт за воротник
и горы грязные посуды в отвалы вышвырнет пикник.

Заговорят о том в придачу,что комплекс вызрел, вот те на —
граф Монте-Кристо совесть прячет в богоугодные дела...
Тогда как месть животна в нём за плюмажами всех времён.

******

Знамёна зависти черны, — граф Монте-Кристо чешет пятки.
Его поступки столь странны, что и чудит он без оглядки.

Он в и отмщении своём, куда как мир переиначил,
в последний миг, в котором он бежит из гавани удачи...

Граф всепрощения не нёс, — граф назидал, казнил и ведал,
что эта месть его всерьёз, её он в камере разведал.

За что, и как, и отчего... Понять бы только — для чего?!.

*******

Ах, милый граф, монсир, пижон, далась Вам месть... Имея клады,
могли бы вы любить сто жён, а не давить из мести яды....

Не совращать своим злоством мишурный люд, чей взлёт — на реи,
дались вам сказки с колдовством, в которых ангелы звереют.

В которых — суд и суета и от отмщения —  угарность...
Монсир, такая правота — синдром и пошлая бездарность.

Её вы приняли итог — за вами всяк... Прости Вас Бог!

*******

Зарифмовки как заточки, по планете бродит ночь.
Вот дошла душа до точки — больше нечем ей помочь.

Больше прошлое не мучай, счастья в будущем не жди.
Прикуси на всякий случай свой язык об СЕ ЛЯ ВИ...
И запей чернила ночи полудрёмой в полусон.

Зарифмовки, между прочим, это слов чумных фасон...
Раз дошла душа до строчки — испишусь к утру до точки.

*******

На первом плане — компоновка. Уж если только бы писать...
А так, извечна лет уловка, — над экстрадицией летать...

Над депортацией из лужи.Над департаментом добра,
над экстремальным злом к тому же,витают нити серебра...

Витают адские пружины под корень выбритых волос.
Стареют сильные мужчины, седеют мудрые — без слёз.

Над девальвацией любви витают ангелы в крови.

******

Полустрофика — полубелая, получёрная голова.
Зуд традиции, тягость мерина, что отмеряно, — трын-трава.

Возвращаемся, не прощаемся, не срываемся, не скулим...
Вне традиции развиваемся по традиции тех, кто жив.

Вот и прожито время, пройдено, — всё доказано, всё путём.

Кто-то тянется к слову — Родина в экстрадиции водоём.
Экстрадиции гипертрофика — руки за спину, марш домой!

*******

Плачут, плачут Эсмиральды. Плачут, плачут день и ночь. —
Их бросают Ромуальды, девам некому помочь.

Их швыряет настроенье в разночтение себя.
Их лишают точек зренья, словно курса корабля.

Тары-бары-растабары, слёзы льются, пульс хандрит,
промокают пеньюары, — плачут барышни навзрыд...

Плачут милые легко — слёз вскипает молоко.

******

Уронив изограф на пол, вечер вычертил обет.
Тем обетом он обляпал обетованных в обед.

Прибинтованных, неправых, беспричинных, без судьбы.
Вечер был навеки в  правых, в левых — отзвуки мольбы.

И хоть бы... Привычное двое уронили день в окно.
За окном вновь пала Троя, с ней — столетье заодно.
За пол-улицы от смерти, в повседневной круговерти...


ГОРЕ-ЖУРНАЛИСТИКА

Концептуальная
Конспиративная
Контрацептивная
Кооперативная
ЭРОТИКА.

Интуитивная,
Испиративная
Интродуктивная
Ингредиентная
ЛОГИКА.

Абсурдная
Абскуративная
Авангардная
Авакадивная
ВОЗНЯ.

Концептуальная,
Интуитивная,
Абсурдная
МАЗНЯ.