Исход

                Аид
Дерзайте, милый друг!
Она ль усеет золотом ваш луг,
Она ль цветок ваш пущи роз?
Мой славный, не лейте ж даром слез!

К чему истошный жизни плен,
В хлопот и скуки мерзость крен,
И молодость улыбкою душить
Несвойственной, исконной лжи?

Дерзайте ж, свободный человек!
Вы легок, светел, вы нимб средь рек.
Вам красотой подобен лишь нарцисс,
И прытью вам уступят и сервал и рысь.

Пред вами длань Господня гнется
Не упирайтесь же, хватайтесь стойко.
Повергнув в хаос трижды страсть,
Бросайте ваше чаянье нести мираж.

Дерзайте, лелейте свою спесь!
Она, избравшая всей лести смерть,
Одна лишь уставит вас на постамент
А недруга умоет, украсит в алый цвет.

И низвергнет всю вашу память,
И вскинув голову, отвержено заставит –
В баталию! – в сраженье заступить,
И на спасение надежду огласить.

Бесстрашием, блистающей отвагой,
Вперед же! – и обнажая вашу шпагу,
Товарища искать на поле брани.
Дрянного рогоносца не знать вам срама!
                Вертрентца
Слова… Слова… слова…
Но чувств моих тоска
Пусть обернется язвою
И вам и вашему желудку.

В вас бьется здравый интеллект,
Хранитель трезвого рассудка,
Но он утилитарности аспект
Смазливой, пышной утки.

Во мне же – тяжесть резвого огня
С эфирностью струится горного ручья.
И пусть к зари стремившийся печалюсь,
Но только им в жизни упиваюсь.

Все ваши доводы пусты,
И прелью дышит ваша речь!   
Внимать ей, все что добровольцем слечь,
В могилу кануть от тоски.

В усладе ж знаний мой круговорот,
И что ни час – яснее небосвод.
Ревет душа – склонись, моли:
“О, мгновение, повремени!”

Лишь сострадания слезинка,
Вздох страстного тепла,
Смущенный взгляд, несмелая улыбка
Прах воскресят со смертного одра!
               
Я, практикант, прознал об этом,
И нет блаженнее участия...
Но время за ответом:
Да будет так! На крах даю согласие.
                Аид
Ах, вот как, любезнейший приятель? –
Тот говор, что перечащий и что невнятен,
Сулил мне помыслы, отчаяньем грешны –
И что я слышу – он согласен, мол, веди.
               
Так знай же: и легок на язык обман,
И мизер пыток, их Данте воспевал,
Мне дан запрет суровый прилагать.
Но кто где как, а так готов я честь пятнать!

И вот измена, о, верный мой конек:
Как замысел столь дивный он изрек,
Нужда в тебе и не нужна уж боле.
Но, друг, уверенность ли в вашем слове?

    Вертрентца
Согласьем был и будет мой ответ.
Я знал ее и в том моя фортуна!
Но дан зеленой юности обет:
Испить нектар, коль не прельщают вина.