Anselmo 1994

О, Ансельмо, я знал, что я видел,
Но знать бы тебе, кем мы стали сейчас
В новых местах, новых делах,
И ты шел по стране, не целясь
Прорезями синих небесных глаз,
Словно не ты знал, кто есть мы
И знал, сколько нас.

Ты жил в коммунальной квартире в Москве
С вечно орущей женой и погрязший в долгах,
И твоя дверь была всегда заперта,
Но ты верил в апрель и всегда уходил,
Когда весна называла братом тебя,
И ты уходил, хотя не было сил,
И ты не верил в слова.

Но все изменилось и вот ты летишь,
Покрывая просторы сознания, где только лишь
За скатами крыш сияет луна
Словно чем-то больна...
Я видел, Ансельмо, в этом небе тебя и только тебя!
И только ты смог себе дать на это права.

За стеною соседи не знают,
Не только кто рядом живет,
Но и не знают себя —
Им наплевать, им все до черта,
Но когда ты однажды поднялся до звезд
И играл на свирели небесный мотив,
Они смотрели в окно, его собою закрыв,
Чтоб не видел никто.

И, увидев в небесном пространстве тебя,
Они испугались, решив, что сходят с ума,
И будет весна, и, выбив окно, увидят одно:
Что улица пылью засыпет их решето! Но им все равно,
И они, констатировав факт, закрывают окно.

О, Ансельмо, ты был как во сне,
И никто не мог бы сказать, где твои берега,
И ты был рожден тысячу раз,
Но в соседнем окне безумный охотник,
Встав на колени, направил винтовку в тебя,
И ты не успел сделать столько дел,
Сделать их до конца...

Но когда ты уже был похоронен,
Мы, люди, решили выйти из окон квартир,
Мы хотели, как ты, увидать этот мир,
Мы идем по стране, не целясь,
Прорезями синих, совсем как твоих тогда глаз,
Словно не ты умер в тот день,
А остался в нас!