Полководец

Разлита чернь ночного неба,
Испещрена узором звезд.
Костры и звезды, запах хлеба,
И крики с разоренных гнезд.
Не спиться в ожиданье битвы,
Спеша пожить - сжигают ночь
Солдаты. И творят молитвы,
И шутят - гонят страхи прочь.

Не спит и царь,  шатер покинув,
Тревожно ходит взад вперед.
И, лагерь взглядом вновь окинув,
Кивает, вновь в шатер идет.
И, закусив кулак, решает
Куда и как вставать войскам.
И вновь наружу выбегает,
И пальцы сильно жмет к  вискам.
Совет внимает напряженно:
То оживленно говорит,
То замолкает раздраженно,
И каждый на своем стоит.
Одни бахвалятся надменно;
Другие трусят втихаря;
А третьи просят непременно
Сопровождать везде царя.
Царь лишь к рассвету утомленный,
На сон отводит пол часа.
И спешной грезой оглушенный
Трет воспаленные глаза.
Встает, меняет спешно платье,
И препоясавшись мечем,
К войскам выходит. Как заклятье
Он держит речь, ведя плечом.
Затем как символ правой воли
Возносит меч над головой.
И закусив губу до боли
Торжественно обходит строй.

Рассвет уж  близится, стеною
Стоят войска. Плечом к плечу.
Обращены они  войною,
В служенье смерти и мечу.
Сталь наголо, ярятся кони,
Труба  ревет сигнал вперед.
Строй дрогнул. На походном троне
Царь восседал, вкушая мед.
Смотрел с холма, и правил битвой
Бросая в бой своих солдат.
Заря по небу алой бритвой
И алый отсвет в блеске лат.
Сошлись стрелки, опустошая
Свои тугие колчаны,
И первой кровью орошая
Равнину. Кровь-роса войны.
Пронзительно свистели стрелы
И пробивая кожу лат
Иль средь пластин найдя пробелы
Впивались в плоть чужих солдат.
Впивались в плоть. Стрелки бледнели
И с воплем древки обломив,
Лишь горсть из них, что уцелели
Остались живы, отступив.

А царь взирал на поле боя,
На смерть стрелков, вкушая мед.
А на земле катался воя
Пронзенный стрелами народ.
"Вперед, смять центр" царь промолвил.
Взревели трубы, взвился флаг.
И центр двинулся, и дрогнул
Весь мир, как строй печатал шаг.
Шел центр, сдвинувшись щитами
Пронзая копьями зенит
Навстречу двигаясь рывками
Шел неприятель шит на шит.
Раздался тенор офицера,
И копья взяв наперевес,
Сбылась судьба легионера,
Сошлись ряды, и  строй исчез.
Вонзались копья, рвали латы,
Пронзали прочные щиты.
На землю падали солдаты.

Царь видел битву с высоты.
Вкушал плоды, предвосхищая
События на шаг вперед.
Тылы и фланги защищая,
Велел послать специальный взвод.

Прикрывшись легкими щитами
От вражьих копий и клинков,
Взвод встал за первыми рядами,
И стал метать поверх голов:
Стальные дротики навесом,
Обломки копий, и камней.
Царь приподнялся с интересом,
Чтоб битву разглядеть верней.

А центр шел, врага  сажая
На копий острые концы,
А под ногами умирая,
Хрипели павшие бойцы.
"Держите строй!" И наступая,
Живые - раненых с землей
Мешали, тяжело шагая,
Стремясь держать редевший строй.

Царь в сторону отставил чашу,
И слушал рапорт вестовых,
Задумчиво смотря на кашу
Из мертвых тел и тел живых.
Противник дрогнул, отступая
Где группой, где по одному.
Бегущих сталью настигая
Шел центр след во след ему.
И лишь когда исход сраженья
Стал ясен, как ясна заря.
"Подайте шлем" - без выраженья
Послышался приказ царя.
Ему подали шлем злаченый
И придержали стремена.
И царь в доспехи облаченный
Я вился войску. Племена
Воспряли духом: « Царь на поле!
Он  нас к победе поведет!
За ним и с ним по божьей воле.
За ним и с ним! Вперед! Вперед!"
Отборным взводом окруженный
Под сенью яростных знамен-
В атаку! И упал сраженный
Мятежный вождь - царя копьем.

Чуть в стороне от центра боя
Средь груды полумертвых тел
Легионер, от боли воя,
В пыли метался и хрипел.
В груди засел копья обломок
И пригвоздил его к земле;
И кровь сочилась из под кромок
Пробитых лат как в страшном сне.
Он стих, вдали заслышав трубы
Победы. Лишь сигнал умолк.
Сраженный воин выгнул губы
В улыбке. И навеки смолк.

Царь отдыхал облокотившись
На свой походный царский трон.
Противник армии лишившись
Бежал. К нему со всех сторон
Скакали конные отряды,
Бегущих добивая вслед.
Придворным посулив награды,
А войнам - праздничный обед,
Смотрел задумчиво властитель
На горы мертвых под холмом,
Как полководец-победитель.
Над ним закат пылал огнем.
Тянулись тени, опускалась
На землю призрачная тьма.
И в небе мерно разгоралась
Кроваво-красная луна.
Измучено бродили люди,
По полю боя меж камней,
Смотря на головы и  груди.
Ища средь раненых- друзей.
Еще живых тащили с поля
Зашить промыть перевязать,
Других, чья не сложилась доля
Старались быстро добивать.

Поднялся царь, нахмурив брови,
И взором мрачным созерцал
Равнину черную от крови.
Багряным отсветом мерцал
Усталый взгляд  его. Влекомый
Какой то странную тоской
Царь вниз спустился. Незнакомый
Пред ним предстал вдруг род людской.
Тела немые распростерты
На остывающей земле.
Черты застыли, краски стерты
А позади, припав к поле,
Льстецы придворные шагают
Смеются, шутят, пьют вино,
И равнодушно созерцают.
Им состраданья не дано.
Вот так же будут насмехаться
Над ним, случись ему упасть
Сраженным сталью, задыхаться
В крови.  Друзей не терпит власть.
Но равно, власть не терпит слабых
Роняя в грязь их имена,
А на пирах войны кровавых
Взрастают славы семена.
Великой славы, грозной славы,
Царь в размышлениях шагал
И пальцев разминал суставы.
Услышав стон, он резко стал.

Весь в рубленных ужасных ранах
На окровавленной земле
Солдат, ходивший в капитанах,
Сидел в сгущающейся тьме;
Его рассудок замутненный
Свирепым ужасом войны
Оцепенел. Как обреченный
Он на царя глядел из тьмы,
Пытаясь заново приставить
К обрубку часть чужой руки;
И не хотел её оставить.
Безумно вспыхнули зрачки:
"О царь, ты трус!" - вскричал уродец:
"Ты долго в битву не вступал!"
Нет, Я всего лишь полководец.
Копьем ударив, царь сказал.
И развернувшись, гневным взором
Окинул тех, кто шел вослед.
Те отвели глаза с позором,
С царем не спорят - смысла нет.
С царем не спорят, власть не хают,
И против силы не идут
Царю лишь льстят и потакают
И ждут, когда его убьют.
Когда убьют. И стаей дикой
Грызутся, делят жадно власть.
И к цели не стремясь великой
Раскрыть стремятся шире пасть.
И отхватить кусок побольше,
По слаще, мягче, пожирней.
Чтобы потом прожить подольше
С желудком полным. Так верней.

Царь плюнул, растолкал придворных
И устремился вновь к холму.
Подобострасцев благородных,
Хотел забыть, уйдя во тьму.
Он быстро шел, переступая
Чрез распростертые тела,
От крови руки отирая,
И отирая пот с чела.

Ночь. Часовые наблюдали,
Как в гневе царь вошел в шатер
Лишь приказав, чтоб не пускали
И гнали прочь, кто б ни пришел.

Разлита чернь ночного неба
Как миллионы лет назад.
Царь держит чашу - вновь победа!
Он знал - в вино добавлен яд.