арабский кошмар feature Robert Irvin

1
Эманация пара, выходящего из пор змеи, облекается в плоть,
И ее босыми ногами вытоптан путь от одной ночной невинной жертвы к другой.
Плоть собирает сказки, танцующие, как фонтан, и лишние, как мертвый утробный плод,
Но если б не он, век бы мне плутать по Каиру и не споткнуться о спящее между домами тело слепой в темноте ногой.

Пыльным ступням нельзя говорить, что где-то под теплой каирской стеной спит мужчина, способный остановить их ход,
Мужчина, правая рука которого холодна, как живот гадюки, а левая горяча, как кровь, бьющая через нос;
Придется идти назад по своим следам, выплевывая истории и оживляя тех, кто только мертвым вышел из городских ворот,
Но хуже прочего знать, что идешь от левой руки, а придешь к правой или снова к левой; и босым ступням становится всё равно.

…Мамлюки – ловцы моей тени – дошли до тебя и видели, как на укрытом кошмаром твоем челе
Две глубокие борозды наполняются потом и шепотом: «Мой сон для тебя открыт: погуби! приди!»
…
Каждую ночь, с каждым воскресшим мужчиной мне снится змея, насаженная на твой член,
И значит, или ты меня разорвешь, или я согреюсь на твоей груди.

2
Эманация пара из сонных змеиных пор
Не похожа на пар – скорей на прохладный парк
За дворцом давадара; на запутанный спор; на порт –
Кораблиные призраки меж кипарисных арок

Как рука в забытьи холодеет ныряя в зыбь
Складок тела фантома Фатимы ведьмы тьмы
так во мне засыпает последним двойной язык,
раздражающий губы, и сны непереводимы:

старичок с обезьянкой не как у тебя внутри
а снаружи на поводке – так и ходит с ней
по чужим сновидениям – мне говорил смотри
то что снилось змеей может вдруг оказаться змеем

всей прохлады в Каире – твой живот и моя рука
сон не выход за стену загадку в нем не найти
и как ложный оргазм – разлюби меня, дурака, -
повисает разгадка кольцами паутины

овивает изгиб позвоночника в пояснице
то что змеем окажется змеем же и приснится

3
эманация яда
из пор змеи
в пирамидах солдаты
а в доме ил

наводи переправу
ныряй в нору
принимая отраву
из сонных рук

оплети меня сетью
дырявых вен
призывая спасенье:
инВэйн, инВэйн!

…ни мессии ни бунта,
Каир мой стар.
Я наутро забуду,
Что ты – кошмар.