Пугало

Почти босой и из нужды нерасторопен,
Бреду отвержен, сам себе не нужен, -
Все липче грязь в загнивших подворотнях
И лужи в городе все глубже.

Разбились башмаки. На вид древней
Они, чем мира сотворенье, -
Сказал бы так насмешливый еврей,
Индус - что, испытав перерожденья,

Одни и те же туфли я носил.
Такой пророки отрясали прах
С ноги своей. Лишь из последних сил
Едва на рваных держатся шнурках

Бедняги, смятые с изломанной подошвой,
Идут по швам, ни широки, ни узки,
И цвет такой, что сразу станет тошно,
Взглянув на них и выпив без закуски.

Хоть жалок плащ, а в пятнах стал веселым,
Родит улыбку он у встречных лиц,
И если в нем возить меня по селам,
Я б урожай спасал от птиц.

Шарфа кто не имел, поймет мою судьбу –
Хожу и мерзну с сентября до мая,
И шею, как фабричную трубу,
Холодный ветер вечно обдувает.

Друзей не стало, - словно ветром сдуло;
И все, что было шуток, новостей.
Когда несли вино, то не хватало стула,
Чтоб усадить приветливых гостей.

А нынче встречу, - говорят: «пора, пора»,
Руки не подают, - мои как будто в саже.
Тот, кто сидел до позднего утра,
Теперь и вовсе нос не кажет.

Друзей отличие: они бегут меня,
А женщин сам я поневоле избегаю,
Прельстить их не могу при свете дня,
А ночью и подавно всех пугаю.


От страха, верно, и удача, словно тать
Сбежала, скрылась, - где искать, не знаю.
Что делать, как мне быть, чего желать?
Да видит Бог, что я дошел до края.