Мои Губерманки

*****
Рыдала страстная вдова,
Когда давала всем подряд.

Способен я, как никогда,
Полезным быть лишь для себя.

Ходил по свету с важностью котов,
Остался лишь приманкой для лохов.

Не та вдова, чей муж в земле,
А та, чьи чувства на нуле.

Скупая женская слеза
Навек закрыла мне глаза.

К чужой жене хожу в постель,
Но кто-то ж лазит и к моей?

Над гробом плакала вдова,
Что оказалась не права.

Энтузиаст чужих идей
Сполна хлебнул своих соплей.

Как справедливо то мгновенье,
Когда оргазма вдохновенье.
Коль вдохновенье будет петь,
Тогда смогу я умереть.

Настолько был с женою деликатен,
Что даже не искал в постели пятен.

Как вдохновенна Божья плеть,
Когда пришлет за мною смерть.

Певец был вежлив и любезен,
Но только в текстах своих песен.

Как оскорбителен вежливый тон,
Из уст депутатов, когда вокруг стон.

Всю жизнь был вежливой копейкой,
Возможно, потому не стал рублем.

Удача отвернулась во Кресте,
Когда болезнь я подцепил в тебе.

Надежд семейных скользкий унитаз
Во тьму унес правдивый мой рассказ.

Вежливость – это скупая игра,
Где я - царь и Бог, ну а ты – не права.

Удача – бред, коль ты готов
Иметь ее без лишних слов.

В игре везет лишь дураку;
Его и так Господь обидел.

Живем покорно, что вдвойне
Обидней мне, чем плыть в дерьме.

Мораль готов я признавать,
Лишь там, где больно плачет мать.

Благородство – сладостный пирог,
Что съеден, только гости за порог.

Великим стать – не мой удел,
В земле застыть – вот мой предел.

Огонь горит, вода кипит,
В котле забот разлука спит.

Любовь – величие души,
В ней даже свиньи хороши.

Не прав тот мир, в котором мы
Богаты, сыты, но больны.

Твой гибкий стан похож на сон,
Готов любить, не сняв кальсон.

Зачем топтать мою любовь,
Когда я по уши в дерьме?

Когда оденешь ты фату,
Увижу я совсем не ту.

Зачем лавровых чувств венок
Топтала ты в грязи у ног?

Какое это наслажденье
Ласкать чужое вожделенье!

Кому нужна такая вера,
В которой Боги – как холера?

Господь предложит мне мечту,
Но дьявол выберет не ту.

Как глупо верил я в любовь,
Когда искал в постели кровь.

Не верь семейным пустякам,
В них счастье прет лишь дуракам.

Кто хочет пить – пускай поет,
Кто хочет жить – пускай встает.

Себе не верить – значит понимать,
Что всех надежд в любви не оправдать.

«Поверь в любовь!», - воскликнул мне Господь,
но стынет кровь и умирает плоть.

Оазис в сердце припорошит злом,
И жизнь-пурга пойдет вся кувырком.

Надежным мне казался мир,
Но страх семьи разрушил пир.

Довольный верностью жены,
С другой готов стянуть штаны.

Моя жена – пример другим,
С соседом спит, но лишь с одним.

Был верным слову чести демократ,
Имел народ, чему был явно рад.

Храни меня, мой талисман,
Пустых надежд слепой обман.

Был предан вовремя земле,
Когда женился на змее.

«Ах, верность! Как же ты мила!», -
рыдала потная вдова.

Коварство ласк, любви туман,
Твой взгляд похож на снов обман.

 «Чудить готов с тобой не раз», -
признался лесбе пидарас.

Вероятна мне участь
Безусловного подавления,
Ибо хочется лечь
На алтарь сопротивления.

Как весел пир после чумы,
В нем даже трупы – короли.

Коварен женских чувств обман,
В них даже трезвый в стельку пьян.

Свободным быть хотел настолько,
Что оказался лишь в тюрьме.

Не знал, что брачных уз кольцо
Способно камнем лечь на дно.

Жизнь так прекрасная вполне,
Хотя мы по уши в дерьме.

Красивых женщин век проходит,
Их жизнь за нос противный водит.

Счастье сбросит с нас одежды,
Надев на член резин надежды.

Стрелять готов я в те слова,
Где ты как девственность права.