Гонец
И дом мой без крыльца.
1
Запирают на засов
Дверь тесовую.
Копит воск у образов
Свечку новую.
Не гуляет голытьба,
Не шатается.
У фонарного столба
Мир кончается.
Заметелила пурга
По дороженьке.
Я не помню ни аза,
Ничегошеньки.
Кто там мечется во тьме
И кривляется?
Не иначе, это черт
Забавляется.
Нету ночи, нету дня,
Нету вечера.
Нету прежнего меня.
Больше нечего
На неверную пенять
Пору месяца;
Не за эту благодать
Нечисть бесится.
2
Размети, моя метель,
Супостатово –
По земле на канитель
Тень рогатого.
Чтоб и тень его была
Запорошена.
Отцепися, сатана,
Скоморошина.
----------------------------
А в воронежских лесах,
Куда вывело,
Даже стрелки на часах
Как повымело.
Век нога не вылезала
Из стремени.
“Не вернуть, - гудят леса, -
Лета-времени”.
Только строк твоих забыть
Как получится,
Коли музыкой копыт
Ночь промучиться.
Коль во имя красоты -
Не молодчества -
Я отечество забыл
Или отчество.
В гулком зале, падши ниц,
Бога я молил.
И на бархате ресниц
Образ твой мне был.
3
Говорили: “Ничего,
Образуется”.
Но в окне его – пустыня,
Не улица.
И глаза его горят,
Как пожарища.
И уста его молчат:
Нет товарища.
И ни верности позор,
Ни крещения
Не отменят приговор,
Нет спасения.
--------------------------------
На маньчжурском берегу
Коль прилечь – не встать.
Наша варварская речь
Колтуну под стать.
Мы в плену ее от века
Чернильного.
Вот и родина тебе –
Тьма могильная.
Кровь убитая бежать
Не старается.
Ты умел стихи писать,
А не каяться
На манер еретика
Безголосого
На державе мужика
Ломоносова,
Где вращение миров
Я хотел понять.
Но закрыта на засов
Дверь. И нужно спать.
А за то, что не сбылись
Твои ныне сны,
Я принес тебе свои,
Из чужой весны.
Где протянется на век
След карандаша.
Где бессмертен человек
И не спит душа.
1994, 1998; Jerusalem
Свидетельство о публикации №103011300209