Правда

               
    Мы так любили правду,
    И правда дула из всех орудий.
    И лишь один ее автор
    Дышал свободно и полной грудью.
    И лишь ее автор
    Дырявил сети и рвал фальшивки.
    Он знал что это - правда,
    Но  обладал правом на ошибку.

    Мы так любили гордость,
    И гордость звала собой любоваться.
    А не собою, так сортом,
    Одним движением большого пальца.

    И становилась лишней,
    Как несмышленый подросток,
    Начитавшийся Ницше,
    И решивший, что это - просто

    Мы так ценили громкость,
    И громкость пела из всех отверстий.
    А не громкость, так скромность -
    Ограниченность версий.
    И если громкость внезапно
    Оказалась песней,
    Одним неслышным сапом,
    То это было честно.

    Мы так любили волю,
    И воля звала в себе забыться.
    Но немыслимой болью
    Казалось терять знакомые лица.
    И какая там воля,
    Если только случайность
    Чего-то стоила,
    Вместо поиска крайних.

    Мы так любили цели,
    И цели были, но нереальны.
    И, проверяя на деле,
    Мы опускались в объемные ванны.
    Всегда со страшным скрипом,
    Но вот зачем - не знаю.
    Заболевали гриппом,
    А Архимед - не с нами.

    Мы так любили падать,
    И подниматься - в глаза потомков.
    Только, где была правда?
    Как можно жить под одну гребенку?
    Я искупался в слове,
    Оставшемся от слива.
    Зачем меня так ловят,
    Так долго, терпеливо?

    Мы так любили, очень.
    Любовь была взаиморасчетом,
    Нетленным днем и ночью,
    Позором и почетом.
    Мы так любили, правда.
    И сами почему-то
    Любовь назвали правдой
    И влезли в эти путы.

                8.08.1999.