Своя вдова

СВОЯ ВДОВА.


1.

... и оттого заметил: суета
(по философски)... Написал бестселлер
почти уже... Не отвались пропеллер
задолго до команды «от винта»,
надсаженно прокашленной на ветер...

А с возрастом, с болезнями, с трудом,
как вариант осёдлости без места,
ушёл в бега, не покидая кресла...
А жизнь, точно маньяк, неслась с дубьём
и, настигая, молотила в чресла.

Но белое, как молоко коровье,
врасплох застало небо. В голове
мелькнул вопрос как светлячок в траве,
печальным древом встав у изголовья:
О чём ещё сказать своей вдове?..


2.

О чём мне повиниться, прежде чем...
Мои дороги кажутся короче.
В моём зрачке стокрылый ворон ночи
и лампочка на тысячу свечей.

О чём, едва найдя, теряя нить,
журчать себе, слегка автоматично,
вполголоса, не слишком артистично...
Какой волшебный звук ещё убить.
 
О чём молчать, зажав руками рот
(ни слова и ни звука на прощанье),
и сколько раз вымаливать прощенье,
и источать со лба холодный пот...

И как, разлуки не укоротив,
не скоротать часы любви с уродом,
похожим на меня как негатив,
и повиниться перед самым домом.


3.

Я бесполезно вглядываюсь в даль,
пытаясь различить родные лица...
Ещё один проплаканный февраль,
ещё одна последняя страница...

Неначатая рукопись прожжёт
в подкладке неба чёрную полоску.
И памятником поле прорастёт -
не твёрже меди и не мягче воска.

А может и, ничем не прорастёт,
(мне вспомнилась Большая Одалиска)
Волшебный звук родится и умрёт,-
не толще крика и не тоньше писка.

Громадиной встаёт Своя Вдова
и дарит то ли чашей то ли чарой,
и в ухо мне - слова, слова, слова...
мерцая чешуёй в ветвях Анчара...

Её нельзя, не можно не любить.
Она своя от края и по строю...
О, сколько мне кругов не накрутить,-
она то – на плечах, то – за спиною.

Прийдя домой, устало закурил,
но выпив яду, внутренне собрался...
Нежарко спорил, несмешно шутил,
но повинился. То есть оправдался.


4.

Не забывай, походкой лунной
всходя на одр к своей вдове,
не забывай про то, что умер
и стал химерой в голове.

Из под белил и пятен трупных,
сквозь ночи мертвенный декор
на бледной коже не проступит
знакомый боевой узор...

Воспоминаньем безотрадным:
то – дежа вю, то - вю жаме,
посыплет дождик беспощадный,
как ностальгия по зиме...

Она не вздрогнет, не проснётся
и не задышит глубоко,
и может быть, ещё икнётся
на этот раз вдовой Клико.

1997