Видения

ВИДЕНИЯ

ВИДЕНИЕ ПЕРВОЕ
В эту холодную, ненавидящую меня ночь, обсыпанную каплями иглистого дождя, от которого невозможно укрыться, я вернулся домой. В теплый, согретый каминным и материнским теплом дом, где горела желтая или красная, я уже не помню лампа, в свете которой холод и вечерний ужас растворялись и исчезали в темных углах. Дом. Спасение от этой промозглости и серой безразличной безличности. Мама увидела меня. "Ложись, отдохни." – сказала она и показала на белую постель, специально приготовленную для меня на эту ночь. Белый пододеяльник, белые наволочки, мягкая подушка, белая простыня. САВАН!!!!! ХОЛОД!!!!! Тепло постели – холод могилы!!!! "Отдохни, сынок."- сказала мне мама. И я послушно лег на холодный саван. По большому счету и по малому саван – это всего лишь простыня, а простыня – саван, и не все ли равно, кого завертывать в нее – нынешнего мертвеца или будущего. Названия – лишь игра слов, суть одна. "Отдохни." – сказала мама. И я упал на подушку, еще дрожа всем телом от уличной промозглости. Ночь. Тепло. Дом. Отдых. Близость смерти. Чувствую. Ну и что? Мать – смерть. Мать – жизнь? Мать – смерть! Я это понял только сейчас, когда она наклонилась ко мне, чтобы поцеловать на ночь. С ее губ стекала кровь, а ее редкие острые зубы ощерились в довольной улыбке, готовые вонзиться мне в горло. Кровь и плотоядная слюна капали изо рта матери на мое лицо. Никогда смерть не была так близко. Смерть – тепло! Смерть – холод! Смерть – покой! Смерть – мать! Смерть – все !!!! Ее ощеренный рот шакала все ближе ко мне. Поцелуй пасти, готовой сожрать. Страх. И нет бога, который мог бы спасти. Бога нет!!!! Отец – убийца – мать- смерть – я труп – тепло постели – оскал матери – трупная слюна – жажда пожирания. Зубы вонзаются в меня и, кажется, нет спасения. Спасения нет и не нужно. Мать – шакал. Я – жена. Горло перегрызено. Хруст довольно чавкающих челюстей. Плоть во плоти К черту иди Вечная тьма Мама  mama Лицо ее все ближе И волны небо лижут Я труп во мгле небес Скажи лишь только Yes yes yes!!!!!! Бдения ночи. Прорыв в ночь. Ночь – моя сестра. Ночь – моя любовь. Спаси меня. Позволь мне остаться в твоей скрывающей все темноте под светом сиреневой луны, под лиловыми облаками, чья кромка касается серой луны. Ночь, спаси меня от матери. Но ночь безмолвна. Руки матери превращаются в щупальца паучихи с когтями, впивающимися в мой толстый животик и ее лицо становится мордой черной вдовы. Нет!!!!!!!!! Эй, кто там?! Помоги!!!!!! Помоги себе сам. Закон. Нет законам!!!!! Законов нет!!! Все сломано и перевернуто в этой безмерной ночи. Нет мер. Мер нет. Merde Merde Черный бред ХХХХХХХХХХХХХХ Я все равно через это прорвусь------------- А что дальше. Новый смысл жизни – бессмыслие – подчинение – цинизм – прозябание – прозябание – холод. Мне холодно – холодно – холодно И ноздри морозом исоклоты Мне холодно и безумно В земле беззвездно безлунно Ты мой белый лебедь Лебедь мертвых болот Взлетевший к свечам россных звезд,  которые можно затушить простым плевком или, нажав на них пальцем, без боязни, обжечься, поскольку ожог холода уже позади обугленность лица ты это наблюдала обугленность сердца – поэзия. К черту!!! Все равно нет эпатажа. Всего лишь слова трезвый просто людям Бунт и печатное слово Спасите!!!!!!!!!!!!!!!! Спасение утопающих – дело ног самих утопающих, дело душ самих утопающих. Правда. Не спасешься да спасаем не будешь. Мой белый лебедь! Ты все равно не я, пошло, но это так. Союз. Смешно. Союзов нет. Back to USSR, I know how lucky you are. Не знаешь. Я там, где есть только внутренний холод. Опять понятие. Смысл в состоянии, в отсутствии квалифицированных понятий. Ром закончился. Ночь. Звезды. Луна. Marylin Manson. Постель. Смерть.
до свидания!!!!!!!!!
               

ВИДЕНИЕ ВТОРОЕ
Я был на небе. Лиловом небе, на самом дне, в самом низу которого плескалось несколько облаков серо-серебристого цвета. Огромная луна царствовала над ночью и придавала облакам радужный оттенок. Звезды, похожие на холодные монеты, неподвижно мерцали рядом со мной и я их собирал в карман, чтобы навсегда оставить для себя эту красоту свободы и вечного безразличия. Я был свободен. Всего на несколько длинных часов, подаренных мне кокаином, но впервые в жизни это была полная свобода. Жить в небе, медленно пить огонь заснувшего города, видеть гробы домов с крестами антенн и чувствовать себя всемогущим – в этом смысл оставшегося существования. До конца осталось два-три часа, а то и меньше, и я начну падать в омерзение утра с его палевыми красками. Я уже сейчас падаю, но у меня есть еще одна белая дорожка, которая на короткий миг даст силу моим черным крыльям. Вверх!!!
До свидания!

ВИДЕНИЕ ТРЕТЬЕ
(новогоднее)
По улице, покрытой желтым фонарно-мочевым снегом, идет бодрый старичок с красным носом и белой бородой. Он несет за плечами большой красный мешок, набитый зелеными настоящими хрустящими все превосходящими стодолларовыми купюрами, напечатанными на превосходно защищенной от всех подделок  бумаге. А дети, тихо мирно сидящие в своих теплых или холодных квартирах, страстно желают, мечтают, страдают, рыгают о новогоднем чуде, новогодним чудом, на новогоднее чудо – вот сейчас придет Дед Мороз и подарит кучу баксов самого высокого номинала. Но не всем, не всем достанутся баксы. И не потому, что Federal Reserve их напечатал в недостаточном количестве, а просто потому, что добрый дедушка Мороз дает баксы лишь хорошим послушным и упитанным детям, лишь тем, которые хорошо себя вели, не шалили, не противоречили, не выступали против своих родителей, свято подчинялись величественному непобедимому железобетонному "НЕТ", ели свою размазанную сладкую кашку, жевали сладкую длиннотянущуюсяполезнуюдлязубовфосфатнокальциевую жвачку, сладко улыбались своими румяными, заплывшими от жира щечками, умильно смотрели в рот страшных старших и подчинялись сказанному выше.  Только им достанется куча баксов в эту новогоднюю и следующеновогоднюю ночь от оскаленного в доброй улыбке Деда Мороза и так всегда и т.д. И будут они правильными и богатыми, и возлюбят их начальство и бог, и будет их царствие небесное. А нас ждет страдание от этого яростного и ненавидящего противоречия щерящегося стальными зубами старика со взглядом гиены, жаждущей падали и мечтающей падаль порвать, сожрать, просрать. Снег хрустит под медными шагами старика, настроенного убивать, и стены не спасут никого ни от награды, ни от кары. Но он пока еще не дошел до моего дома и несколько часов для продолжения банкета осталось. Долой. Долой. Вон. Наружу. Крест на словах. Песня последних часов.
La apariencia no es sincera.
Acorrolado entre tu futuro y mi pared
Cuestionando cada una de las frases
¿Sabes? nunca estuviste em la cancion
Pero tan dulcemente te entregaste y te oigo decir:
"Dame tantas rosas como espinas me clave
No encajo bien tus bromas ¿por que seras tan cruel?
Tan facilmente explotas ¿que infierno te posee?"
Extrayendo poco a poco todo de mis venas tus agujas pellizcan sueve la piel
¿Sabes? Nunca hubo una droga peor pero esta vez tampoco te escuche
Y mas de uno grito
Podrias pensar lo peor
Que la apariencia no es sincera, no
Pasadas las noches en vela
¿Sera una condena de amargo sabor?
Podria perder el control
Con apariencia embustera ¿no?
Pasadas las noches de espera
¿Merezco que arda el corazon?
Acobardado ahora callo en alto antes de huir
No resulta sencillo ser fiel a la conciencia
¿Sabes? nunca pesadilla me itimido
Si yo no escogi quien  fue el que decidio y te oigo decir:
"Dame tantas rosas como espinas me clave
No encajo bien tus bromas ¿por que seras tan cruel?
Tan facilmente explotas ¿que infierno te posee?"
Pasadas las noches en vela
¿Sera una condena de amargo sabor?
Podria perder el control
Con apariencia embustera ¿no?
Pasadas las noches de espera
¿Merezco que arda el corazon?