Пазл

«… по образу и подобию своему»




Без имён.

Так мы и познакомились, с ощущением того, что всегда знали о существовании друг друга.

В детстве, будучи совсем ещё его ребёнком, я, как и полагается, во всём старался подражать ему, имея, по словам окружающих, неоспоримое с ним сходство. Мои детские фотографии до сих пор хранятся в памяти моих родителей и нижнем ящике фамильного трюмо.

С годами я всё чаще убеждал себя в нашей с ним похожести. И хотя внешние отличия стали заметны даже вблизи, во всём остальном мы были на одно лицо.

Так же, как и он, я умел готовить рождественскую индейку, петь под гитару, заниматься любовью, и танцевать. Я мог творить чудеса, как и он, делая это легко и непринуждённо. В образовавшемся вокруг меня мире я занимал его место, и никто не замечал между нами никакой разницы.

Иногда, я даже чувствовал, что становлюсь на какое-то мгновение больше чем он, превосходя его по какой-либо из добродетелей. Но он всегда ставил планку выше, уже после того, как я находился в прыжке.

В свою очередь, он старался не замечать меня, порой напрочь забывая о моём существовании. Завидовал ли он мне, или просто не хотел помогать – я не знаю, но беспричинно напоминать о себе своими порицаниями через мой внутренний голос, ему приходилось не редко.

Он считал себя вправе требовать от меня того, на что, казалось, не был способен и сам – в этом мы были с ним очень похожи.

Он не дал мне имени, и я не обличил его. Нам незачем было сомневаться в нашем родстве. Наше знакомство не стало неожиданностью для нас обоих, скорее констатацией наших иллюзий по отношению друг к другу.

Третий день я собирал небо из нелепых картонных кусочков, я всё ещё не мог отделить свет от тьмы. А он создал мир за неделю, ни на минуту не усомнившись в его несовершенстве.

- Я бы мог собирать этот пазл всю свою жизнь, если бы хоть что-нибудь в нём изменилось – эти слова принадлежали нам обоим.