Баллада о море

Он не любил портов и волнорезов -
в тисках их море превращалось в сушу,
пропитанное нефтью и железом,
пленённое, оно теряло душу.

Любил он пену волн и белый росчерк -
баркаса след - на голубом просторе.
И долгою полярной зимней ночью
он тосковал. И сны смотрел про море.

Он с морем говорил о самом важном,
учился ждать, бросал в волну монеты,
знал все ветра. И даже в шторме страшном
не верил в смерть и глупые приметы.

Он научился обходить все мели,
не глядя в карты. Белыми ночами
они так много вместе песен спели!
И вместе осень хмурую встречали.

Холодным ветром, сильными штормами
прощалось море - горькие мгновенья...
Он так любил замерзшими руками
ловить соленых брызг прикосновенья.

Но лед коварный брал свое повсюду.
Заснуло море. И весна не скоро.
Замок повесив на свою каюту,
он уходил ждать встречи в шумный город.

Он не любил леса портовых кранов,
маяк потухший, ледяную заметь.
И знал, что нет на свете хуже раны,
чем от разлуки. И хранил как память

пропитанную солью волн штормовку
до будущей весны, где быть им вместе.
Пережидая в городе зимовку,
он сказки морю сочинял и песни.

Когда ручьи весной сбегали в море,
он на баркасе наводил порядок,
сушил оснастку и мечтал, что вскоре
покинет порт и с морем будет рядом.

А морю снились глупые дельфины,
и стоны чаек, и бродяга ветер,
который, озоруя, стронет льдины,
из плена море выручая этим.

Оно любило слушать ветра песни,
ловить волной, как парусом, порывы.
И верило, что только с ветром вместе
оно на свете может быть счастливым.


Баркас покинул пристань на рассвете.
"Ну, здравствуй, море! Тосковал я очень...
Зима прошла, я даже не заметил -
я сказки сочинял. Послушать хочешь?"

И он читал до сумерек, до хрипа,
а сам мечтал стать маленьким дельфином,
нырять в волнах или, подобно рыбам,
плыть наугад по сумрачным глубинам.

С приходом ночи тучи скрыли звезды.
И волн громады поднимались к небу.
"Я только твой", - шептал он в мраке грозном.
Внимало море страстному обету,

когда баркас разрушил страшной силой
стотонный айсберг. Жаркие объятья
соленых волн он ощутил, счастливый.
Потом смешались в голове понятья,

слова рассудка смел любовный морок.
Осталась лишь мальчишечья беспечность.
И он вздохнул... Их поцелуй был долог.
Как первый поцелуй, он длился - вечность.