Бутылочное дерево

И стоило забираться в такую даль, чтобы и здесь почувствовать себя, как дома.
- Вы, кажется, художник?
- Да. С детства руки в краске. То есть я хотел сказать, что это всё, чего я достиг со времён детского сада.
- За последние полгода вы ни разу не нарушили режим, и судя по вашим анализам, вполне здоровы. И хотя о полном выздоровлении говорить ещё рано, но от кровати мы вас отвяжем, и на послеобеденную прогулку вы можете выходить без смирительной рубашки.
- Доктор, а мне дадут краски?
- Краски? Да, конечно, но только в пуливизаторах: кисти слишком опасны для вас, вы можете пораниться.
- Спасибо, доктор. Мне хватит и двух цветов - белого и красного.- А что вы хотите нарисовать?
- Мечту.
В этой глуши, на окраине штата Квинсленд, где даже для меня нашлось отдельное местечко с абсолютно бежевыми стенами и дырявым сквозь решётку окном, всегда было на что посмотреть. Пустынный пейзаж, утыканный бутылочными деревьями с тысячелетней выдержкой, будоражил моё воображение.
Я ещё творил, когда вокруг меня уже стали собираться люди.
На полосу снизу, краски не хватило, потому как почти вся красная краска ушла на Кремлёвскую стену, зато белой осталось и на верхний воротничок, и на спинку. Но мне не дали закончить картину.
- «Столичная», мужики, это же «Столичная» - пронёсся гул в неожиданно образовавшейся толпе.
- Картина ещё не готова - робко пролепетал я, обернувшись к людям.
- Водка! - заревела толпа, и оседлав бутылочное дерево, откупорила крону. Дерево было низвергнуто на землю, и разбито на осколки, взявшимися откуда ни возьмись лопатами.
Вода всё ещё вытекала из этой разбитой бутылки, а санитары уже разбрасывали людей, находившихся в состоянии опьянения, по палатам. Ещё неделю после этой грандиозной «пьянки», никому не разрешали покидать своих комнат, а мне подарили новую голубую рубашку с длинным рукавом и повесили на окно белоснежные жалюзи, навсегда запретив приближаться к деревьям.