Чернота

... Темной холодной ночью я плыву в утлой лодчонке по огромному озеру. Который
час уже я аккуратно поднимаю весла из черной, маслянисто поблескивающей воды и
опускаю их обратно, стараясь, чтобы по воде даже не бежали круги, а берега по-
прежнему не видно. На слепом небе не горит ни одна звездочка, и только тускло
светится остро отточенный, обагренный чьей-то невинной кровью, тонкий серп луны.
В глухом, смертном ночном воздухе не раздается ни звука. Даже прогнившие весла
не скрипят в уключинах. Мои пальцы уже давно замерзли, а теперь начали коченеть
и остывать. Только из-за этого они все еще сжимали деревянные весла.
Я боюсь уснуть, поэтому, чтобы хоть немного разогнать душащую меня со всех
сторон темноту, я начинаю напевать:
Спасибо Тебе за все солнечные дни,
За весенние ручьи,
За то, что пели соловьи,
За то, что светило солнце и сверкала радуга,
И пестрели цветы,
Спасибо...
Озеро не прощает мне того, что я нарушил его тишину. Одно из весел внезапно
переломилось, и я вздрогнул от толчка, дернувшего мою руку. Вода поглотила звук
треснувшего гнилого дерева. Чтобы чуть согреть пальцы, я пытаюсь касаться воды
то с одной, то с другой стороны лодки оставшимся веслом, но усталость моя так
велика, что я роняю весло и оно с глухим чавканьем уходит в черный ил. Тут с
неба пропала луна. Возможно, ее закрыла какая-то туча... Нет! Просто черные
челюсти неба наконец-то перестали кроваво скалиться на меня и сомкнулись. Я
опасливо оглядываюсь и начинаю вновь:
Спасибо Тебе за солнечные дни и звездные ночи,
За морозную свежесть и духоту перед грозой,
за алые гроздья рябин осенью
и маленький букетик фиалок ранней весной,
за...
Но темное небо молчит. Несмотря на полное безветрие, моя лодка движется куда-то
по черной непрозрачной зеркально-гладкой поверхности. Я мог бы направлять мою
лодку руками, но черная вода пугает меня. Я ложусь на дно лодки и начинаю
напевать свою песенку сначала. На этот раз меня прерывают в самом начале:
Благодарю Тебя за тепло Твоих глаз,
За нежность твоих рук, - пою я, -
Я никогда не забуду твоих слов
Я люблю тебя...
Черная вода злобно всколыхнулась, словно стараясь поглотить меня. Страшная
ухмылка вновь обнажила красную пасть небес. Что-то жестко царапнуло меня по
голове. Возможно, это было крыло какой-то птицы. Но скорее - чья-то суровая
рука, решившая меня покарать за чем-то оскорбившую злую тишину слова. Вода
начинает медленно, то с одной, то с другой стороны переливаться через края моей
лодочки. Я с тоской смотрю на омерзительную жижу, подбирающуюся к моим ногам. Не
отрывая глаз от нее, я продолжаю свою песенку, опять переиначивая слова:
Прости меня за дождь за окнами,
За глушащий и слепящий туман,
за смертоносные молнии и жалящий град,
прости за каждую упавшую с неба звезду,
на которую я не загадал, чтобы мы всегда были рядом...
Беззвучно и как-то ужасающе медленно в дно моей лодки впились чьи-то невидимые
челюсти, кроша гнилое дерево в мельчайшие крошки. Я вскакиваю на ноги и, уже не
думая о том, что озеро может покарать меня за непослушание, а потому кричу во
весь голос:
Прости, умоляю, прости меня за то,
Что цветы вянут, а птицы умирают и падают в море,
за то, что гибнут люди, а я ничего не могу поделать,
За то, что ты сейчас одна...
Чувствуя, как зловонная жижа подбирается к моему подбородку, я замечаю, что в
глухой темноте начинает слегка мерцать рассвет. Я вижу в расходящейся темноте,
что берег с мертвыми деревьями - совсем рядом. И понимая, что я уже не успею, я
последним усилием толкаюсь ногами от тянущей меня на дно лодки и, на мгновение
оказавшись на поверхности, кричу, кричу так, как никогда не кричал раньше,
кричу, чтобы разогнать эту черную муть, душащую меня со всех сторон:
Прости меня, прости!
Прости за разбитое сердце и замерзшие руки!
Прости за слезы в твоих глазах
и за превращающиеся в слезы на твоих щеках снежинки,
прости за то, что я так и не сказал тебе,
Что я тебя люблю...
Кто-то хватает меня за ноги и резко дергает вглубь. Сквозь толщу черной воды,
окрашенную моей алой кровью, я вижу, как черное небо режет яркий луч первого
рассвета...
18 июня 2000 г.