Добрые сердца

В какой-то момент жизни, окрылённый беспечностью, мне подумалось, что они все разные, калибры их разнятся;…и дышат они наперебой, боясь умереть… по-разному дышат. И кости  у них разноцветные, дающие пёстрый звук. Они.
Но все лица скроены по единому образцу. Нос, ухо, глаз. Жернова справные, готовые в любое суточное время принять пищу и жевать жадно, щедро сдабривая слюной.
Что можно взять с лица? Последователи Ломброзо, новые лицемеры… Меряйте, меряйте лицевые поверхности нищих, богатых, толстых, тонких, вымеряйте, заглядывайте в глаза им, ныряйте в поток слёз, захлёбывайтесь... А после, стукнув молоточком по наковаленке, выговаривайте свой вердикт: «Мы нашли, что глаз у этого блестит не так, как у того, да и слишком он подвижен, глаз-то, для добропорядочного господина. Не должно такого быть. А вот эта оттопыренная губа премного любопытна...».
Случается Хорус приглашает в гости Тота. Вместе они - одна команды, знающая, что нужно подвергнуть взвешиванию в человеке перво-наперво.
Сердце извлечь не шибко трудно. Да и нет в том ничего удивительного, чтобы сердечную мышцу представить на обозрение свету. А вот весы - особенные. Пёрышко заместо гирьки на чаше весов. Кто кого?
Есть, есть добрые сердца…! Эти сердца производят действие не парадное, не религиозно-культовое, большей частию показное и глухое, но именно живое, плодотворное, страннолюбивое, души больные врачующее.
Лицемеры… Лицемеры же… Говорящие о любви к людям, но отсеивающие, отбирающие тех, кого можно любить, а кого нельзя; говорящие: ты зол, а ты совестью нечист, ты низок, ты - вороват, ты непонимающ, ты сострадания не знающ. Убийцев, девок продажных - не любить! Любить - торговых людей, писателев и поэтов, умных, способных, миловидных собою!
Есть, есть добрые  сердца! Не лица, нет. Ибо все лица скроены по единому образцу. Нос, ухо, глаз. Жернова…