Explicit mysterium по Ван-Гогу Опыт рефлексии в живописи

СМИРИТЕЛЬНАЯ РУБАШКА

Explicit mysterium

I

Белый шар зной полуденный жарит,

Шар провис в золоченой купели,

Виноградники в красном загаре

В кистях света дарами поспели.

 

Жадно в шелесте сборщики дышат,

Слышен шорох срываемых гроздьев,

Под небесной расплавленной крышей

Хриплы скрипы колёсных полозьев.

 

В ограждениях хлебного поля,

Бело-алых цветах сорняков

Жаркий полдень устало, безвольно

Меж снопов подгоняет жнецов.

 

В ржавых космах встревоженных ликов

Рощи тутовой - страсти пылают,

Извиваются, молча страдают

В умирающих красках и бликах.

 

2

Жар спадает. Купель голубеет,

В малахите холмы и кусты,

Крыши в красных полотнищах рдеют,

Свет в оранжевых жнивьях поплыл.

 

Легкий ветер в размахах печали

Бело пенные тучи нагнал,

Голубыми тележки вдруг стали,-

Это ветер прохладу им дал.

 

Было время в зарницах восхода

Под колесами сини земли.

Голубыми горючими слёзами

Лужи, хлюпая, вязко текли.

 

Было время и в розовой кипени

Звук колесных тележек дрожал,

Разговаривал щедро и выспренне

В отраженьях цветочных зеркал.

 

Отдохнешь после трудной работы

В неподвижной и старческой позе,

Голубая тележка, но скотская

Жизнь рабочей и старой повозки.

 

Продолжение этих оглобель,

Что широкие руки жнецов,

Углекопов, простых стариков,

Отвердевших, как высохший стебель.

 

В черных буднях - излюбленный кофе,

Узловатыми пальцами кисти

Подается горячий картофель,

Едоки - и не в поле артисты.

 

3

В синих водах речной колыбели

Разноцветные радуги - мост

Расчеканили блесками блёсн ;

Бабы ниже стирали и пели.

 

Пятна зелени свет искупает

В отражениях глади реки,

Что в прозрачности воздуха тают,

В тени лодки и все рыбаки.

 

Парк, цветущий лужайками, светел,

В кронах листьев гуляется ветер,

Хорошо проживает на свете,

Кто всегда всем доволен и весел,

 

4

Тем, кто в жутких оврагах природы,

Скользкой затхлости, зелени, вони

Прозябает унылые годы,

Тот не будет живым и здоровым.

 

Он по кругу извечно таскает

Мысль - в тюремном из камня мешке,

Одиноко и грустно мечтает

Загореть, отдохнуть на песке,

 

Вот он видит зеленое небо,

В белой накипи ширь изумрудов, -

Волны моря свирепою грудью -

Бесконечно кидаются слепо.

 

В отражениях зелени моря

Небо ширится, снова синеет,

Шторм утих и на глади простора,

Глянь, рыбацкие шхуны белеют.

 

5

Желто - белые в красных оттенках

Паруса очарованно дышат,

Узник в камере будто бы слышит

Вздохи этих стенаний за стенкой.

 

Этот бред не кончается сразу,

Если эти картины сознанья

Просто живопись прошлых страданий,

То картины их радостны глазу.

 

У рубашки смирительной путы

Рукавов из усердия спутаны,

Разве души в них наши закутаны? -

Только мышцы болезненно вздуты.

 

Пусть душа в цветовых сочетаньях

Отдыхает, страдает в палитре,

Ведь душа у дворца из мечтаний

Словно крест на сверкающей митре,

 

Стиснув мозг в белокаменной кладке,

Языкастое пламя в камине

Разрешило все тайны, загадки, -

Пламя мыслей в пожаре - не тине!

 

6

Дождь пролил. Свежо дышится в поле,

Шарабан по дороге спешит,

Зелень мокрая, лужам раздолье,

Сено собрано, стогом лежит,

 

 

Куст стеклянно-зеленый в проблесках,

Как эмаль на густой синеве,

Что с грозой отошла в перелески,

Но осталась вдали на земле.

 

Сколько солнц на полях отражением

Из подсолнухов смотрит на нас,

То познанье, тоска и сомнение

Красно-рыжих задумчивых глаз.

 

7

Казус мистиков-цели Познаний,

В них предел человеческой мысли,

Где таинственность смысла призваний

Из Природы доверчиво вышла.

 

В медных, синих, что символы, вазах

У цветов, словно души людей;

В бело - красных и чувственно алых

Жизни свет нас ласкает сильней.

 

Пусть огромный букет икебаны -

Медно-рыжая осень сверкает,-

Из рубашки смирительной - страны

Мне мой дух как судьбу приближают.

 

8

Звёздной ночью мятежные тучи

В желтом зареве грозной луны,

Словно в космосе вихрем закручены,

Их шуршания рядом слышны.

 

У оливковой рощи синеют,

Как коряги кривые стволы,

Кипарисы как мачты чернеют

В черно-красном пожаре луны.

Церковь старая в страхе осела,

Сколько кобальта, золота в ней,

Пусть душа моя песни пропела, -

Сколько слышится нового ей,

 

Исчезают в космической черни

Светлой ласточкой дни и года

И мы встретимся снова, наверное,

"Но тоска не пройдёт никогда"