Развивая Гамлета

Мне нужен твой мозг, а не ты,
пока он еще не высох
от наготы
бархатных экстраполяций,
сильно и слаботочных
коммуникаций,
изнанок простоты
и того, что не знаешь сам,
предавшись мечтам,
опознанным только по месту
на вертикалях простраций,
где так же редко,
как плач невесты,
отсутствует изящество граций
и разномастная спесь
малоотличима от черни
новых формаций.
От интеграций
родилась взвесь,
а если что и подозревают,
то в интоксикации
от всего, что ходит и ездит
вокруг футболопольного магазина,
открытого бездушию ран
при отсутствии
вредных испарений бензина.
Всяк сам себе дан,
в руках и во рту резина -
неизвестно женщина то или мужчина,
главное что соблюдает, не лает,
не понимает, не представляет,
не посягает, штаны снимает
отнюдь не для акта, как такового,
некогда полового,
больше для такта
в туалетном пространстве,
всегда в убранстве
очки-бумажник и катаракта.

Стеклянных улыбок рацио
переваривается желудком
ответственности нации.
Вечерняя побудка и феллацио
направляются утром
газетной уткой
на радио-фото-телетрансляции.
Их ждут у кофейных стоек
с позавчера папарацци.
Их репортажи - не шутка.

Никаких авгуров,
самокопаний, метОд,
ибо пагубны, когда открыт рот
для поглощения Евангелия
песенного текста
на странице девятой
во второй строчке,
пропетой до точки
о том, что недопечено тесто,
но есть можно,
есть - не слушать.
Это несложно -
петь и одновременно кушать.

С сайтов, из аудиторий
пытливым аборигенцем
ведется борьба
за права креветок
-Ура!-
и возварщение скальпов
их законным владельцам.

Раз уж положено
отдаться в руки закона,
берут из него отмороженно
все, что не имели дома,
смешивая восторженность дел
с голубиным соусом
из чесночной пасты,
и проповедники-педерасты
объясняют кто что съел,
вручают это лесбиянкам
на время гала-парадов,
заталкивая своих гадов
прихожанам и прихожанкам.
Фотографии два на четыре метра
не нарадуются
раскоряченности бюстов-мускул
свояченицы,
гомускул в гетрах
на положении падчерицы.

Мимо ядущий парвеню
перелистывает меню
гладкошерстным хвостом.
Оставлены на потом
косточки без винограда
и виноград без косточек -
жевать не надо.
Ряды флюоресцентных ламп
сделают все сами,
поля кукурузных шля(м)п
кукурузе намяли бока.
Из неизвестного еще перца
течет в журналах река
с частотой 365 дней герца,
24 часа в году,
семь раз в неделю.
Поез гудит : "Ду-ду-у!"

Не уеду и не уведу.
Холодея и горячея,
снимаю кино
сквозь чайника дыру
и осмотрительно соловею
у всяконасыщенности витрин
и окончания приисков,
примеряя штанин
констатацию изысков.

Оштукатуренное "да-да"
меняется на непререкаемое "му-му"
там, где вероятностям мычали "да-а-а",
а невероятностям визжали "ну-у".
220 переменных вольт
превращаются в 110 "нет",
а самонаводящийся "Кольт" -
в заводной пистолет
с рукояткой из пластилина
в листьях рябины,
с обоймой вишневых косточек
круглых и твердых
и дулом из арбузной корки
вчерашних причин,
уже вычисленных
и потому не гордых.

Оправданно возвышается
Неоконченный Кадастр Ветвей Положений.
Озвученный маятник старается,
отмеривая контрапункты велений.

Осторожно!
Двери-то открываются,
то закрываются!

А потом вообще изымаются...