Задумав изменить судьбу...

* * * * *

Задумав изменить судьбу,
Мой друг четырежды супруге
Пытался изменить. Потуги
Эти были тщетны.
                Ему
Девицы дозволяли с собой
Быть рядом. Но не под.
Тот жар в ладонях, липкий пот…

И вспомнить жутко через день –
Вино, касанье, слово… Тень
На разум находила что ли?
Или на совесть. Впрочем, боли
Хватало ненадолго. Зря
Срывался лист календаря:
Дорога выводила в поле,
А не к подножию Кремля.

Другие – то другое дело.
Пусть даже в чем-то неумела
Их жизнь и жалок разговор,
Но, понимая, что он вор,
Он крал у них крупицы счастья –
Когда случайно, в одночасье,
Его пускали на порог.
Не в дом, а в душу. Помню шок
Его, когда он убедился,
Что и другие не в тот тон
Играют. Как он поразился,
Мой новоявленный Ньютон.

Больницы выдумали точно
Для развлечения больных.
Там ежедневно, еженощно
Паденье нравов. Но для них –
Вино, картишки, флирт не боле,
Чем амнезия. Не для всех,
Конечно, но для большинства – успех
Укрытья от привычной боли.

Ньютона друг попал в больницу
Не в первый раз. Но все ж зимой
Куда опаснее, друг мой,
Возможность в женщину влюбиться.

Минуты их случайной встречи
Ему стучали в грудь – картечи
Будто залп в бойца!
Сближались ночью два лица –
Романтика рвалась наружу.
- Раздень ее! Забудь про стужу!
Шептали черти вперебой.
- Она твоя, что медлишь! Ну!
Она смотрела в тишину,
И не завязывался бой.

Готовность жертвовать собой
В почете у отдельных наций.
Хоть не сказала она: «стой»,
Они не стали целоваться.
Их вскоре унесло домой,
Но там, в палате, видно что-то
Осталось.
И сверлит забота…

И как монетка, брошенная в море –
Залог возврата к прожитому дню;
Я вызываю в память грудь твою
И сам себе придумываю горе.

22-24 / января 2002.