Картофельное поле

О, место  счастья!
Милее места нет...
И Август!
О, Август,
Ты прохладностью пустынной,
Покоем тихим,
Русской тишиной,
Просторами голубизны
И ветром солнечным
Свеж и печален.
И вдохновенье разлито во всём!

Простор картофельного поля!
Где грудь вдыхает ветреную ширь...
И детским змеям здесь
Отведено пространство неба.

А звуки -
шум воздуха,
деревьев,
в единстве
с стрекотом цикад,
кузнечиков
и дальних поездов...
И всё живёт порывом ветра
А потом
его стиханьем...
Вселенная картофельного поля!
Вот небо!
Здесь Бог рисует облаками
Бесшумными, как дирижабли.
Плывут они
нагроможденьями,
готовыми исчезнуть вмиг.
- Ты, небо,
место голубое
галлюцинаций Бога белых...

Картофельное поле,
дорога в поле,
велосипеда мерное поскрипыванье,
шорох шин катящихся -
всё здесь значенье
и непомерное величье
приобретает -
Так гулок Август!
Так гулок этот мир,
что даже капля,
её паденье
становится здесь важным,
непомерно гулким.

Стихия поля, его простор...
и рядом -
лишь преодолеть границу -
часовыми
высокие фигуры
прибрежных лип...
Преодолеть так незаметно
и во ВСЕЛЕННУЮ РЕКИ перенестись
навстречу солнцу!
Высокий берег здесь,
Деревня
покинуто - немая...
Вселенная другого счастья,
но так же твоего.

Высокий берег,
тропинка к речке
с нестерпимым отраженьем солнца,
колодец у реки:
здесь строгий,
одинокий мир колодца.
Как всё здесь одиноко
и гулко.
Здесь гулкой стала тишина.
Здесь заворожен
здесь заворожен взгляд
тем  чудом,
что зовётся - ПЕРЕКАТ.
Вселенная воды
и таинство и чудо переката...
Не оторваться:
магия
игры воды,
движенья струй,
склонённых ив,
на солнце танца мошек,
кувшинок,
тихих рыбаков,
что словно травы, а не люди...
Мир реки!
О, счастия места!
Миры
Миры:
картофельного поля
и берега высокого реки,
колодца,
переката,
мир небес...

О, Август!
Так привольно,
так гулко,
так спокойно,
так ветрено,
далёкий лай собак
и на лугу просторном у реки:
телёнок  чёрный
с белой головой
пасётся
так же вечно,
как вечен Август
и картофельное поле...
...
Мир  дня
сменяет
мир вечера...
танцуют мошки всё сильней,
поскрипыванье  мерное
велосипеда,
и шорох шин катящихся,
всё больше одинок и строг колодец,
всё более таинствен перекат...
Теряет краски день
И всё вокруг
теряет гулкость
И место счастья исчезает,
будто
испаряется
значенье из всего,
и сказка окончена
про Август
до завтра...

А в душе:
покой и теплота
и простота
и умиротворенье...
Такое место
такое время:
Август!
Навсегда!
Картофельное поле
вечереет
другим
мне непонятным языком...