Смотри у меня!

СМОТРИ У МЕНЯ!

В тот день, в двенадцатом часу, я был… не важно, где.
Скажу лишь, мысль моя была, простите, о еде.
Так вот, стою себе. Слегка уже живот подводит,
И вдруг (о, верно, верно — вдруг!) ко мне мсье подходит.

Мсье (как бишь его… забыл; как будто, Леонид)
Меня хватает за камзол и грозно говорит,
Что он, не будь он Леонид, превыше всех мужчин,
Что он Сатир, что он Перун, Осирис и Один!

Что он достоинством мужским премногих превзошёл,
Что мне exit, поскольку я… сейчас! увижу!! СТВОЛ!!!
Мол, ствол столь крепок и ядрен, что жутко станет мне, —
И зачал лапкой шуровать в свисающей мотне.

Я улыбнулся уголком породистого рта
И молвил: — Вам пугать меня?.. пропорция не та.
Увы, но, сударь, Ваш, пардон, «чудовищный лингам»
Столь вял и мал и немудрящ, что просто стыд и срам!
 
И так, простите, невелик тестикульный комочек,
Что смех и слёзы, сударь мой, и колики до почек.
И коли Вы меня сейчас хотите напугать,
Боюсь, не стоит, сударь мой, гонады извлекать...

И я умолк. И дивный свет облёк мое чело,
Но это, судари мои, его не проняло.
 — «Боюсь!» Ты всё ж сказал: «Боюсь!» — возликовал Сатир
И с превосходством на лице отгарцевал в сортир…

А я остался… да, друзья, остался при своём:
Неумно ястреба пугать облезлым воробьём!